Прекрасные сломанные вещи - [20]

– Нормально, – тупо ответила я.

А что тут скажешь? Есть что-то неотвратимое в том, чтобы наблюдать, как над тобой вот-вот начнут издеваться. Вроде видишь, а ничего сделать не можешь.

– Подружку себе уже завела?

Я почувствовала, как мучительно краснею и сердце у меня замирает.

– Что?

– Мы все знаем про девчонок из Эстер, – в глазах Чарли плясали озорные искорки. – Лесбиянки-отличницы.

Почти все рассмеялись. Даже Рози, хотя она взяла меня под локоть и сжала мне руку. Но Сьюзан даже не улыбнулась. С нарочито скучающим выражением лица она протянула:

– И это все, Чарльз? Можешь шутить только про лесбиянок из школы для девочек?

Улыбка исчезла с лица Чарли, но лишь на мгновение. Он заулыбался снова, но на сей раз несколько натянуто.

– А кто сказал, что это шутка?

Сьюзан разочарованно вздохнула и посмотрела на меня. Глядя на меня, она продолжала стоять, развернувшись к группе и обращаясь ко всем одновременно:

– Никакого воображения. Сколько раз ты уже слышала эту шутку, Кэдс?

Она окинула меня веселым, твердым, резким взглядом, словно хотела поддержать.

Я приняла этот нежданный подарок: обычно мне не давали шанса вставить слово.

– Каждый раз, когда какой-нибудь парень думает, что у него хорошее чувство юмора.

Мой голос прозвучал тише, чем ее или Чарли, но его все равно услышали. Все рассмеялись; даже Чарли с улыбкой пожал плечами, словно принимая свою судьбу.

Мы направились к кинотеатру. Сьюзан, явно приободрившись, подошла ко мне и взяла под свободный локоть.

– Спасибо, – тихо прошептала я, чтобы никто не услышал.

В ответ она с довольной улыбкой сжала мне предплечье. Мы прошли внутрь вместе, счастливой троицей.

Мы со Сьюзан стояли у автоматов по продаже билетов и дожидались остальных: те еще были в очереди за попкорном. Я хлебнула колы (она уже успела немного выдохнуться) и потянулась к Сьюзан, чтобы стащить у нее из коробки пару начос.

– И чего они так долго? – проворчала она, наклоняя ко мне коробку, чтобы я могла зачерпнуть сальсы.

– А, Рози вечно копается, – ответила я. – Ей сложно принимать решения, особенно когда дело касается еды.

Сьюзан улыбнулась:

– Вчера во время обеда…

Она внезапно замолчала. Сначала я решила, что это она для драматического эффекта, но потом увидела ее лицо. Улыбка исчезла. Сьюзан смотрела куда-то с потрясенным видом.

И это не было приятное удивление. Скорее ужас.

– Боже мой, – проговорила она так тихо, что я сначала не узнала ее голос.

Я не успела спросить, в чем дело. Она продолжила тем же странным тоном:

– Это мой папа.

Я повернула голову. Мужчина в очереди был совсем не похож на того, кого я ожидала увидеть, даже если бы приготовилась заранее. Я представляла себе кого-то огромного, широкоплечего, с огромными кулаками. А этот мужик был жилистый и совершенно обычного вида: темные волосы с проблесками седины, белая рубашка и джинсы. Прямо как мой папа в свободное от работы время. Он вальяжно рассмеялся чему-то, что сказал ему другой мужчина. Как такой человек может ударить ребенка? Ударить Сьюзан?

За те несколько секунд, что я смотрела на него – и до того, как я успела сообразить, что мне сказать Сьюзан, – он, видимо, почувствовал на себе наши взгляды и обернулся. На мгновение на его лице отразился шок. Он окинул Сьюзан быстрым внимательным взглядом, а потом с равнодушным видом повернулся к своей компании. Я обернулась к Сьюзан и успела застать агонию на ее лице. Она пихнула мне в руки коробку с начос, развернулась и рванула из кинотеатра.

Застигнутая врасплох, я крепко вцепилась в свою колу и коробку с начос. Сьюзан так резко мне ее всучила, что несколько чипсин упали на пол, и у меня на куртке остались брызги сальсы. Я осторожно балансировала со своей ношей, одновременно ощущая, будто весь мой мир тоже вот-вот перевернется. Что, разумеется, было очень глупо: со мной-то ничего не случилось.

Я стояла посреди холла, раздираемая порывом броситься следом за Сьюзан и желанием сначала сходить за Рози. Будто против воли, я снова посмотрела на мужчину в очереди. Похоже, он сильно огорчился. Я не стала ждать, пока он заметит, что я стою уже одна, и отправилась искать Сьюзан.

Я нашла ее на скамейке у парковки. Она сидела, сложившись пополам и сжимая руками голову. На другом конце скамьи сидела женщина; она смотрела на Сьюзан с беспокойством, явно размышляя, надо ли что-нибудь сказать.

Я подбежала и встала на колени у ног Сьюзан, не подходя слишком близко, чтобы ее не испугать. Однажды после особенно сильной панической атаки Тэрин впала в ступор. Пытаясь помочь, я подошла к ней слишком близко, и она сильно ударила меня головой в подбородок – совершенно случайно! – когда дернулась от звука моего голоса.

– Это я, – сказала я тихо, чтобы женщина не услышала. – Не торопись, я рядом.

Я услышала что-то вроде сдавленного всхлипа, но Сьюзан не подала никаких признаков того, что заметила меня.

– Кэдди?

От неожиданности я подскочила и обернулась. Передо мной стояла Шелл, мама Рози. Она сжимала в руках две сумки и смотрела на меня с тревогой и непониманием.

– Что случилось? В чем дело?

Женщина на скамейке слегка наклонилась вперед и спросила, обращаясь к Шелл: