Прекрасны ли зори?.. - [69]
Председатель запряг в лёгкие сани быстроногого конягу и решил повозить меня по колхозным владениям. Он показал мне кузницу, мастерские, всю тогдашнюю технику. Потом мы поехали на скотный двор, и первым делом председатель повёл на конюшню. В те годы почти в каждом колхозе растили породистых лошадей для Красной Армии.
Мы пришли в длинное, просторное помещение, где стояли племенные кони. Чистые, упитанные. Шерсть гладкая — лоснится. У каждого отдельная клеть, а над дверью — дощечка с надписью, где указаны кличка, возраст, порода и родословная коня. Вспомнил я своего Дутого, и у меня тоскливо защемило сердце.
Председатель-агай взял меня под руку и подвёл к просторной клети, в которой стоял, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, молодой жеребец чёрной масти. А грудь у него была белая, как у ласточки. Оказывается, и кличка у него Карлыгач — Ласточка. Председатель толкнул дверь и вошёл в клеть. Достал из кармана корку хлеба, попотчевал своего любимца. Затем надел на него уздечку.
— Вот и познакомил я Карлыгача с тобой, — сказал он, передавая в мои руки уздечку. — Мы его для тебя вырастили, Гильфан. Недавно нам удалось получить разрешение военкома послать Карлыгача на Дальний Восток, на твою заставу. Принимай, братец, подарок от нашего колхоза! Пусть он будет твоим верным помощником и другом.
Хотя мы с Иваном уже решили остаться в военной академии, не смог я обидеть этого доброго человека отказом. Принял я коня и поблагодарил председателя.
А Карлыгач будто понимал всё — уткнулся мордой в грудь мою и замер.
Председатель, смеясь, сунул в мою руку горбушку.
— Угости его, — сказал он.
На второй день мы с председателем поехали в Кокушкино. Было раннее морозное утро. Отдохнувшая лошадь бежала рысью. Сани плавно катились по ровной дороге. Председатель без умолку рассказывал о колхозных делах, о том, что в Кокушкине недавно создали музей, где собрано множество экспонатов, связанных с детскими и отроческими годами Владимира Ильича Ленина.
Мне вспомнился Харис-абый, некогда повстречавшийся нам на берегу Ушны. От него я тогда впервые узнал, что в этих наших местах бывал Володя Ульянов… Странно, один-единственный раз видел я Харис-абыя, а помню до сих пор. И, наверно, ещё долго помнить буду. Он тогда неожиданно пробудил во мне такие добрые чувства, о которых я не ведал, заставил понять, что в справедливости, нежности, любви нуждаются не только люди, но и реки, и деревья, и ласточки, и цветы… Он будто открыл нам глаза. Мы увидели, как часто были жестоки с теми, кого надо любить, лелеять. Конечно же, мы и до той поры очень любили свой край. Но беречь его ещё не умели…
Через полчаса мы въехали в бывшее поместье Бланка. Особняк, в котором разместился музей, был восстановлен в прежнем виде. Отыскали старую мебель и расставили её в точности так, как она стояла в те времена, когда здесь бывал Володя Ульянов.
Я увидел под стеклом и фотокопию письма, написанного Владимиру Ильичу крестьянами села Кокушкино. О нём, помнится, тогда рассказывал нам Харис-абый…
Полдня ходили мы из комнаты в комнату, внимательно рассматривая фотографии, документы. Затем повидались со старожилами Кокушкина, которые помнили Володю Ульянова, не раз приезжавшего в их село летом отдыхать. Он ходил с ними на рыбалку, по грибы в лес, был непременным участником почти всех их шалостей и игр. А особенно деревенским мальчишкам нравилось сидеть с Володей вечерами у костра и слушать его рассказы. Он всегда привозил с собой в Кокушкино целую связку книг, хотя у самого Бланка в библиотеке их было видимо-невидимо. Часто он читал те книги своим друзьям вслух.
Нас оставляли в Кокушкине заночевать. Но прибыть сюда и не заехать к Галимджану было бы с моей стороны непростительно. Ведь до Апакая, где сейчас проживает друг моего детства, рукой подать.
Мы поехали в Апакай той самой дорогой, по которой не раз приходилось ездить в детстве. Лошадка бежит резво. Утоптанный снег поскрипывает под полозьями. К вечеру резко похолодало, встречный ветер обжигает, пощипывает лицо. А на сердце тепло и радостно — я будто опять в детство воротился. Вон и Ушна по левую сторону от нас. Спит она сейчас под толстым льдом. Плакучие ивы склонились над ней — будто убаюкивали, убаюкивали и тоже заснули. Продрогшие берёзовые рощицы, пронизанные лучами блёклого заходящего солнца, то приближаются к дороге, то отбегают. Среди этих берёзок когда-то мы разводили костры и жарили на вертеле наловленную в Ушне рыбу.
Когда лошадь вынесла нас на взгорок, я приподнялся в санях и стал всматриваться в даль. Там, где Ушна, описав серебристо-голубую дугу, круто сворачивает вправо, должно лежать похожее на поверженного могучего батыра дерево. Всё было задёрнуто волнистым белым пологом. А я на минуту представил себе жаркий день и ослепительно яркое солнце. Мягкий прибрежный песок. Рахиля, заплаканная, слегка прихрамывая, уходит от нас, мальчишек, улюлюкающих ей вслед… Мой спутник взглянул на меня, крякнул, взмахнув кнутом, заторопил лошадь. Спрашивать у меня ни о чём не стал. Ему и так было ясно, где сейчас могут витать мои мысли. Пожалуй, только об одном он не догадался — я только что на мгновение обратился в такого же, каким был, мальчишку-сорванца, босоногого и веснушчатого, с выгоревшими на солнце волосами, не знавшими расчёски… О, как я спешил тогда поскорее стать взрослым! И как поздно могу по-настоящему оценить золотую пору детства — может, трудную, но самую прекрасную!
«За один бой человек стал героем. Легко и быстро, — думают порой подросток или юноша. — Будь на его месте, я бы сделал то же самое». Прочитав книгу, они поймут, что истоки героизма — это величие духа, безграничная любовь к Родине и вместе с тем ежедневный упорный труд, беспрерывная учёба и бескорыстная дружба.Книга посвящена памяти героев — отважных сынов советского народа.
Татарский писатель Шамиль Ракипов, автор нескольких повестей, пьес, многочисленных очерков и новелл, известен всесоюзному читателю по двум повестям, переведённым на русский язык, — «О чём говорят цветы?» (1971 г.) и «Прекрасны ли зори?..» (1973 г.).Произведения Ш. Ракипова почти всегда документальны.«Откуда ты, Жан?» — третья документальная повесть писателя. (Издана на татарском языке в 1969 г.) Повесть посвящена Герою Советского Союза Ивану Константиновичу Кабушкину.Он был неуловимым партизаном, грозой для фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны в Белоруссии.В повести автор показывает детские и юношеские годы Кабушкина, его учёбу, дружбу с татарскими мальчишками, любовь к Тамаре.
Вторая книга документально-художественного романа «Звёздные ночи» о лётчицах — Героях Советского Союза М. Сыртлановой, О. Санфировой, Р. Гашевой и других, которые, не щадя своей жизни, воевали с фашистскими захватчиками в Великую Отечественную войну.
В основе документально-художественного романа — героический путь женского авиационного полка ночных бомбардировщиков, в составе которого было 23 Героя Советского Союза.Повествование ведется от имени Магубы Сыртлановой — бывшего заместителя командира эскадрильи.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.