Прекрасны ли зори?.. - [68]
За столом произносились тосты. До меня почти не доходил их смысл. Я их попросту не слушал, то и дело поворачиваясь в сторону Отто Юльевича Шмидта и его молодой спутницы.
Я не выдержал и, подавляя в себе смущение, спросил у соседа:
— Вы не знаете, кто сидит с Отто Юльевичем? Это его дочь или жена?
— И не дочь, и не жена, — сказал сосед, улыбнувшись, и изучающе поглядел на меня. — Это Маргарита Ивановна Михайлова. Она близкая подруга моей сестрёнки. Если хотите, я вас познакомлю с ней…
— Тогда уж нас обоих, — вмешался в разговор Иван.
В это время из-за стола поднялся член нашего правительства. Он внимательно оглядел присутствующих, как бы отыскивая среди них тех, в честь кого собрались сегодня все на торжество. Спокойным глуховатым голосом он начал говорить о том, какое важное значение имела наша победа на озере Хасан, о том, что империалистам хотелось прощупать прочность нашей государственной границы, определить, сильна ли наша Красная Армия. Благодаря стойкости и героизму советских пограничников врагам нашей Родины удалось дать достойный отпор…
Известные генералы произносили тосты, в которых упоминали имена моих боевых товарищей.
Скованность прошла. Присутствующие стали чувствовать себя более свободно, когда встали из-за стола. Разговаривали, шутили, смеялись.
Однако ни мне, ни Ивану никак не удавалось скрыть смущения, когда к нам подходили заслуженные седовласые военачальники, грудь которых была вся увешана орденами, и поздравляли нас, высказывали свои пожелания. Невольно хотелось вытянуться перед ними и отчеканить рапорт. Но их приветливые, добродушные улыбки говорили о том, что сегодня на какой-то короткий срок можно и забыть о воинских званиях, что наше присутствие под сводами Большого Кремлёвского дворца и нынешнее торжество как бы делает всех нас равными…
После банкета, когда гости стали расходиться, я потерял из виду Отто Юльевича и Маргариту Ивановну.
Все последующие дни у нас были настолько заняты, что не удавалось выкроить и часа свободного времени, чтобы пройтись по городу, осмотреть достопримечательности Москвы. Нам устраивали официальные приёмы, звали на встречу с рабочими на заводы и фабрики. Но где бы я ни был, предо мною неотступно стояли большие, чёрные, чуть задумчивые глаза…
Спустя три дня мы с Иваном расстались. Он поехал в Первомайку проведать отца, я отправился в Казань по приглашению правительства Татарстана.
Я был переполнен радостью, что еду в отчий край, й одновременно меня не покидало ни на минуту беспокойство. Казалось бы, грустить не о чем. Земляки и родственники ждут меня, готовят торжественную встречу. А главное — я с чистой совестью могу сказать им: «Надежды ваши оправдал, наказы выполнил!» Словом, глаза могу не прятать при встрече со знакомыми. В сердце не должно бы остаться места для печали. Но меня что-то тревожит. Будто потерял что-то дорогое мне. Сам не пойму.
Поезд убавил ход, подходит к вокзалу. На перроне множество людей. И опять — цветы… В толпе я увидел Гайшу-апа. Рядом с ней был Калимулла-абый. А вон и Анвар, и Абдулла, и Ибрагим, и Сафиулла, и Хафиза, и моя любимая сестрёнка Эмине.
Прежде чем поезд замер у платформы, я спрыгнул с подножки вагона и подошёл к родителям. Казалось, мама помолодела. Лицо у неё гладкое, румяное. Она вся светится от радости. Обняла меня, проводит по лицу тёплыми ладонями, будто всё ещё не верит, что я вернулся — здоровый, невредимый.
Отец постарел. Ссутулился, и морщин на лице прибавилось. Он отпустил бородку, усы. Мы обнялись. Он крепко, по-мужски, похлопал меня по спине.
Что и говорить, хорошо бывать в гостях. Но, оказывается, и это утомляет. Думал, удастся дома отдохнуть как следует, — куда там. На день поступает пять-шесть приглашений. И никого обойти нельзя — обидятся. Не один кто-то обидится на тебя, а целый коллектив завода. Не один школьник разочаруется в тебе, а вся школа. Не один какой-то малыш огорчится, что не довелось ему увидеть настоящего живого героя, а целый детский сад.
И на каждой встрече надо сказать что-то интересное. Иной, раз, утомившись, стараешься быть кратким, не останавливаясь на подробностях: произошло, мол, такое дело, японцы нарушили границу, а мы их отбросили назад… Тут и сам не рад, что хотел легко отделаться, — начинают сыпаться вопросы. Принимаешься о товарищах рассказывать — просят о себе рассказать. И получается, будто хвастаешься. Даже неловко как-то.
Запомнилась мне поездка в Ямаширму… Встречать вышли, как водится в деревне, к околице. Собрались все жители села, будто на сабантуй, все принаряженные. От ворот повели меня прямо в свой клуб,
— Уж ты нас извини, земляк, — обратился ко мне председатель. — Сам видишь, ни одна изба столько народу не может вместить. А послушать тебя все хотят. Давай рассказывай-ка о себе. Ты не к чужим приехал, на родную землю ступил. Выкладывай по порядку всё, как было…
Клуб весь в алом — украшен плакатами, флагами, будто к большому празднику приготовились. Больше часа заставили меня выступать ямаширменцы. А потом плотным кольцом обступили родственники, друзья детства, стали наперебой приглашать в гости к себе.
«За один бой человек стал героем. Легко и быстро, — думают порой подросток или юноша. — Будь на его месте, я бы сделал то же самое». Прочитав книгу, они поймут, что истоки героизма — это величие духа, безграничная любовь к Родине и вместе с тем ежедневный упорный труд, беспрерывная учёба и бескорыстная дружба.Книга посвящена памяти героев — отважных сынов советского народа.
Татарский писатель Шамиль Ракипов, автор нескольких повестей, пьес, многочисленных очерков и новелл, известен всесоюзному читателю по двум повестям, переведённым на русский язык, — «О чём говорят цветы?» (1971 г.) и «Прекрасны ли зори?..» (1973 г.).Произведения Ш. Ракипова почти всегда документальны.«Откуда ты, Жан?» — третья документальная повесть писателя. (Издана на татарском языке в 1969 г.) Повесть посвящена Герою Советского Союза Ивану Константиновичу Кабушкину.Он был неуловимым партизаном, грозой для фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны в Белоруссии.В повести автор показывает детские и юношеские годы Кабушкина, его учёбу, дружбу с татарскими мальчишками, любовь к Тамаре.
Вторая книга документально-художественного романа «Звёздные ночи» о лётчицах — Героях Советского Союза М. Сыртлановой, О. Санфировой, Р. Гашевой и других, которые, не щадя своей жизни, воевали с фашистскими захватчиками в Великую Отечественную войну.
В основе документально-художественного романа — героический путь женского авиационного полка ночных бомбардировщиков, в составе которого было 23 Героя Советского Союза.Повествование ведется от имени Магубы Сыртлановой — бывшего заместителя командира эскадрильи.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.