Прекрасность жизни. Роман с газетой - [26]
В чем и расписываюсь.
ГЛАВА 1966
Пение медных
29 февраля, в високосный год, он шел по своей улице, где по тротуарам слежавшийся черный снег, шел и, полузакрыв глаза, слушал и слушал томительное и резкое пение медных духового оркестра военной музыки.
В открытой машине, весь в красном и черном, в кумаче и бархате, ехал его отец в нелепом горизонтальном положении, ничего не видя закрытыми глазами, не видя ничего ехал, и не ехал даже, а везли его на кладбище, чтобы закопать в холодную черную землю.
А мать он вел под руку по мостовым булыгам, большей частью вывороченным, вывороченным, вел, просунув руку крендельком и крепко держась за рукав обшарпанного габардинового пальто ее.
Они шли без слез, а за ними шли многие другие, и некоторые даже плакали, а они шли без слез, потому что уже выплакали свои слезы, а человек не есть Божья машина для производства слез, и они шли без слез, и время от времени сын встречался с матерью взглядом, и ему было странно, что белая улыбка тихо ложится на белые губы матери, и от этого становилось как-то не так, и он сам себе говорил, что сам придумывает выражение лица матери, потому что так не может быть.
А перед ними машина была, коврами, цветами и бархатом и кумачом украшенная, изукрашенная, и поэтому некрасивым, как будто даже и грязноватым чуть-чуть выглядел гроб, в котором лежал его отец.
И он все отвлекался и думал.
Он думал — зачем столько много людей, зачем столько очень много людей собралось тут, чтобы просто пройти и закопать мертвое тело его отца в февральскую мерзлую землю? Они идут, и они пройдут, и они закопают, и оно будет лежать там одно, пока не станет после февраля весна и лето, и тогда приползут черви и будут сосать мертвое мясо тела его отца, и сквозь него будет течь, фильтроваться вода, и проползать подземные жуки и личинки, и оно будет превращаться само в почву, и скоро станет почвой, и скоро станет — да-да-да — почвой.
И он все отвлекался и думал.
Может, похороны — это возможность, возможность, возможность еще раз доказать, доказать, что там все будем, все будем там, и что — тайна, тайная радость постоять живому близ зияющей отверзтой могилы, бросить горсть земли и все-таки чувствовать, что ты-то живешь, ты-то живешь, живешь, живешь.
И лишь сладкое и томительное, нейтральное пение медных духового оркестра между мертвым и живым, пение медных, которое можно слушать — эти рыдания труб, полузакрыв глаза,— и когда слушаешь, то не слышишь больше ничего на свете, кроме пения медных, пения медных.
И они идут, идут, идут, и начинает сыпать твердый, сухой февральский снег, и белеет серый материнский платок, и не тает снег на лице покойного.
Уныло идут они за побелевшим уже гробом, за белеющими венками, за белеющим кумачом, за белеющим бархатом. И им не кажется даже, что они хоронят самих себя. Нет.
Молча и тихо идут они, имея впереди гроб с телом его отца, а сзади толпу и пение медных духового оркестра военной музыки.
И метель заметет их, и они сгинут, и они станут белые-белые.
Они затушевываются в сечи снега, они размываются в сечи снега, и только пение медных, томительное, прекрасное, рыдающее, все еще выворачивает, выворачивает наизнанку душу, вызывая всеобщую боль.
Новый год шагает по планете. Пусть он станет для каждой советской семьи, для каждого советского человека годом доброго здоровья, кипучей энергии, трудовых успехов и большого счастья.
Центральный Комитет КПСС
Президиум Верховного Совета СССР
Совет Министров СССР
Когда задумываешься о причинах таких настроений — понимаешь, что сложились они под влиянием разных факторов.
Юрий ПАНКРАТОВ, Иван ХАРАБАРОВ. Не в буре дешевых оваций. Письмо в редакцию
Мечтал астрономом мальчишка стать,
Мальчишка филологом стал.
И в светлых галактиках библиотек
Планеты он открывал.
Слова Юрия РЫБЧИНСКОГО,
музыка Виталия ЛЕБЕДЕВА
Прав т. Дадабаев, что колхозные рынки у нас плохо используются и что индивидуальную, рыночную торговлю нужно постепенно заменять колхозной.
В. ТАМКЕВИЧ
В то время мы особенно горячо спорили о нэпе. Многое удручало нас. Неподалеку от редакции «Рабочей Москвы» возник частный магазин «Гастроном», и мы, проходя мимо витрины, залитой огнями, с горечью и ненавистью смотрели на горы дорогих нэпманских яств.
Александр ИСБАХ. Шеренга пламенных лет
Безликие тексты лишают музыканта его связей с временем, общественными умонастроениями, проявляющимися бурно или глубоко скрытыми.
Г. ТРОИЦКАЯ. Среднеарифметическая муза
Я первым тяжелый состав повел,
сберег три тысячи тугриков.
Опыт Бычкова нас не подвел,
попали в газетные рубрики.
А. Тер-Григорян (наш корр.). Юность страны
аратов. Монголия — Москва
А итальянские художники говорили нам: «Ваша жизнь гармоничнее, и поэтому ваше искусство радостнее».
Н. МИРОШНИЧЕНКО, В. БОЛЬШАКОВ
Жан-Кристоф и Павел Корчагин!
Семен ТРЕГУБ. Родство пламенных душ
РИМ, 26 января (ТАСС). Стоя, громкими продолжительными аплодисментами делегаты XI съезда ИКП встретили речь на сегодняшнем вечернем заседании главы делегации Коммунистической партии Советского Союза, члена Президиума, секретаря ЦК КПСС М. А. Суслова.
КАК ПОМОЧЬ ЖИТЬ
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новое произведение известного писателя Евгения Попова – роман-коллаж, парадоксально сочетающий сатиру с элегией, конструктивные принципы плутовского романа с приемами «нового журнализма», отечественную сказовую традицию с посмодернистской иронией. Благодаря прихотливому построению и острой подаче весьма разнородного материала читается с неослабевающим интересом. На сквозную полуавтобиографическую-полупародийную фабулу нанизана огромная масса авторских отступлений, баек, интермедий, сцен, житейских историй – что и являет собой «ноу-хау» узнаваемого и имеющего своих почитателей «поповского» стиля и манеры письма. Игорь Клех.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».