Прекрасное разнообразие - [13]

Шрифт
Интервал

Она положила на тарелку толстый кусок хлеба и щедро налила варенье, а рядом пристроила столовый нож. Я взял все это и стал подниматься по лестнице. Макс и Бен робко держались позади; до этого они видели моего отца только однажды, мельком и с большого расстояния. Я постучал в дверь так, чтобы мой стук был слышен, несмотря на музыку. Ответа не последовало. Тогда я толкнул дверь. В комнате было темно. Только сверху, из окошка в крыше, сюда проникал пыльный луч света, как бы деливший кабинет надвое. Повсюду стопками валялись книги и пластинки. На письменном столе выстроились в идеально ровную шеренгу бутылки без наклеек, очевидно с домашним пивом. В углу дребезжал работавший на керосине обогреватель. На видавшем виды проигрывателе крутилась долгоиграющая пластинка Каунта Бейси. Отец сидел к нам спиной. Он был в майке и плохо сидящих слаксах, а его босые ноги покоились на подоконнике. Перед ним на стене висел прикнопленный лист бумаги, почти чистый, только в самом центре было нарисовано несколько каракуль.

— Пап! — позвал его я.

Он повернул к нам голову. В полумраке комнаты резко выделялись белки его глаз.

— Кто там? — спросил он.

— Мы тебе хлеба принесли, — ответил я.

— Он очень горячий, прямо из печки, — добавил Бен, одолевая комок в горле.

— А, отлично! — сказал отец, жестом приглашая нас войти.

В кабинете стоял острый запах немытого тела и чувствовалась пивная вонь.

Я поставил тарелку на стол и собрался уходить.

Отец поднялся и потер руки.

— Ну а вы, ребятки, чем занимаетесь? — спросил он, подходя к столу.

— Мы по большей части занимались диверсионными операциями в саду, — ответил Макс.

Он даже сделал шаг вперед, чтобы отец мог его получше рассмотреть.

— Бесстрашные воины! — тоном благословения ответил отец.

Он взял ломоть хлеба и оглядел его снизу. Затем разломил, опустил половину в варенье и отправил в рот.

— А над чем вы работаете? — спросил Макс.

— Я? Ну, я пытаюсь соскоблить плесень с парочки старых формул теплового рассеяния.

— А можете рассказать подробнее? — продолжал расспрашивать Макс, пряча руки за спину.

— Брось! — сказал я ему. — Пошли вниз, поедим.

Отец, не обращая на меня внимания, охотно принялся объяснять:

— Я пытаюсь свести расплав активной зоны Солнца к определенному численному значению, используя для этого кривую потенциального теплового рассеяния.

Губы его были испачканы вареньем.

— То есть, другими словами, вы пытаетесь предсказать, когда Солнце взорвется? — спросил Макс.

Ради столь важного вопроса он подошел вплотную к столу. Отец бросил на него беглый взгляд, а потом поглядел на меня, видимо сравнивая, и ответил:

— Ну, в определенном смысле можно и так сказать… — Он не спеша подошел к окну, взял маркер и потыкал им в воздух. — Если у вас, ребятки, есть пара минут, я могу показать вам, как это выводится. Вот смотрите, я пишу дифференциальное уравнение зависимости солнечной радиации и определенного…

— Пап, мы же еще не обедали, — сказал я.

— А! — откликнулся отец с явным разочарованием. Он развернулся всем телом и сердито посмотрел на прикрепленный к стене лист бумаги. — Тогда идите есть! — скомандовал он, указывая рукой на выход. — Идите и ешьте хлеб, который испекла твоя мать. — Он сделал паузу, а потом закончил совсем другим, извиняющимся тоном: — Спасибо, что навестили меня.

— Удачи вам с Солнцем, мистер Нельсон, — пожелал ему Макс.

Мы направились к кухне, где нас ждал мамин хлеб. На лестнице Макс замедлил шаги и объявил:

— Твой отец точно дурнее наших двух отцов, вместе взятых.

Его отец продавал машины в местном представительстве «Бьюика», а родитель Бена работал в магазине ковров. Я обернулся и увидел силуэт отца, стоявшего в дверном проеме кабинета. Мы забыли закрыть дверь, и, по-видимому, он услышал замечание Макса. Мне сделалось стыдно за то, что мы нарушили его покой. Я привел этих сыновей мелких буржуа в его святилище, в его королевство, и теперь он станет посмешищем для всей школы.

На кухне нас встретила мама. Она надела фартук и выкладывала на блюдо целую пирамиду сэндвичей. Они были разрезаны так, как обычно режут для дошкольников — на треугольники и со срезанной коркой. Каждый украшала веточка тимьяна. Мне теперь и это показалось стыдным, и я покраснел.

— Ну что, есть там признаки жизни? — спросила мать про отцовский кабинет.

— Он просил передать спасибо за хлеб, — солгал я.

Потом я взял блюдо с сэндвичами и повел Макса с Беном на лужайку перед домом.

9

Когда я заканчивал седьмой класс, в церкви школы Святого Иоанна устроили научный фестиваль. Там была выставка вещей, сделанных учениками, а кроме того, готовилась викторина, в которой я принимал участие.

Пока мы ехали туда через весь город в нашем «олдсмобиле», отец продолжал меня натаскивать.

— Какой элемент стоит первым в периодической таблице? — спрашивал он, и при этом я видел его прищуренные глаза в зеркале заднего вида.

— Водород, — отвечал я.

— Правильно! — поддерживала мама.

Отец начинал всегда с простых вопросов: о соединении воды и глюкозы, о природе фотосинтеза и тому подобном.

— Кто считал, что Солнце находится в центре Вселенной, — Птолемей или Коперник?


Еще от автора Доминик Смит
Последняя картина Сары де Вос

Впервые на русском – новейшая книга от автора международного бестселлера «Прекрасное разнообразие». «Последняя картина Сары де Вос» – это «удивительный роман о судьбе, выборе и последствиях этого выбора, уверенно играющий на территории „Девушки с жемчужной сережкой“ Трейси Шевалье и „Щегла“ Донны Тартт» (Library Journal). Действие начинается в Нью-Йорке конца 1950-х годов, на благотворительной манхэттенской вечеринке. Когда гости расходятся, преуспевающий юрист Марти де Гроот обнаруживает, что картина «На опушке леса», хранившаяся в его семье более трех веков, заменена подделкой.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


419
419

Смерть отца в случайной автомобильной аварии буквально потрясла Лору Кёртис. Но тщательное расследование показало, что авария не случайность, а хорошо спланированное убийство. В компьютере Генри Кёртиса обнаружена странная переписка, и след корреспондента покойного ведет на другую сторону океана, на западный берег Африки. Лора поклялась, что найдет виновных, где бы они ни находились и что бы ей это ни стоило…


Особый склад ума

Джон Катценбах — американский писатель, сценарист, номинант премии «Эдгар», которой отмечаются лучшие авторы детективного жанра; в прошлом — судебный репортер в Майами. Сейчас на его счету 12 романов, несколько успешно экранизированы.Время действия романа «Особый склад ума» — недалекое будущее. В США разгул насилия, но за большие деньги можно купить себе право жить в искусственно созданной зоне безопасности, где преступности, по утверждению властей, нет и быть не может. Поэтому, когда там начинает орудовать маньяк, жестоко убивающий девочек-подростков, к тайной охоте на него привлекаются лучшие силы, в том числе специалист по психологии серийных убийц профессор Джеффри Клейтон.


Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

14 июля 2003 года секретный агент ЦРУ Валери Плейм Уилсон неожиданно для себя прославилась: в газете «Вашингтон пост» черным по белому было напечатано ее полное имя и раскрыто место службы. Разразился громкий скандал, которому вскоре присвоили имя «Плеймгейт», по аналогии с печально знаменитыми Уотергейтом и Ирангейтом. По «странному» стечению обстоятельств, утечка информации произошла всего неделю спустя после резонансной статьи мужа Валери, отставного дипломата Джозефа Уилсона, в которой он подверг критике администрацию Джорджа Буша-младшего, не гнушавшуюся сомнительными средствами для обоснования военной интервенции в Ирак.


Белоснежка и Охотник

Совершенно новый взгляд на сказку, написанную братьями Гримм. Над Белоснежкой злые чары не властны. Желая уничтожить ненавистную соперницу, Королева отправляет Охотника, чтобы тот принес ей сердце самой прекрасной девушки на свете. Однако все идет совсем не так, как в книжке. Вместо того чтобы выполнить приказ, Охотник помогает Белоснежке бежать и влюбляется в нее. Грядет великая битва. Кто победит — Белоснежка или Королева? — тот и будет править.