Прекрасное дерево южной стороны, или Чайное долголетие - [11]
Цянь Лун и другие долголетние императоры минули лишь низший рубеж долголетия. Сто лет среднего долголетия чай более охотно дарует основе государства – простому китайскому народу. В провинции Сычусь ань в горах Дабашань в уезде Ваньюань, или «Десятьтысяч источников», есть деревня Цинхуа, «Зеленые цветы». Чай там выращивали и производили издавна, люди до сих пор пьют чай много и обстоятельно, готовы ради него едой пожертвовать, поэтому местечко чаще называют «Башаньским Чайным уездом» (Башань часян).
Чай – еда
Нельзя ни дня обойтись без чая
Из 10 тыс. жителей этой Чайного уезда восьмидесятилетие отпраздновало более ста человек, немало перевалило за сто лет, и до сих пор не зафиксировано ни одного случая рака. Высшее долголетие вернее всего доставалось тем, кто сплавил чай и медитацию в монашеской жизни. Вообще, китайские последователи Чань в отличие от буддистов, например, Юго-Восточной Азии, не только не имели ничего против чая как стимулянта, но, наоборот, считали, что «у чая и чань – один вкус», что чай не просто помогает не заснуть во время практик, но способствует самосовершенствованию, постижению Дао и просветлению.
У чая и чань – один вкус
Известный чаньский мастер, достойный монах Цун Шэнь, то есть «Следующий Постижению» (778–897), сам называвший себя «Чаньским Наставником из Чжаочжоу» (Чжаочжоу чаньши) еще в детстве ушел из мира, а когда он полюбил пить чай, история умалчивает. Но она во многих пересказах сохранила ставший классическим «чайный» коан, в котором немудреной фразочкой: «Иди пить чай!» (чи ча цю) наставник разрушает основы необузданного мышления, неспособного не злоупотреблять разъятием жизни на части.
«ИДИ ПИТЬ ЧАЙ»
Наставник Следующий Постижению вообще-то говорил не «иди пить чай», а «иди есть чай», так уж в Китае сложилось, что слова «есть» и «пить» в отношении напитков до сих пор употребляются как синонимы. Но теперь в Китае вновь появились места, где Вам могут предложить не пить, а действительно «есть чай». Правда, теперь это не Иди пить чай отдаленные деревушки, а рестораны в мегаполисах, особенно те редкие точки общепита, где предпочтение отдают вегетарианству. В таких местах можно всю трапезу не расставаться с чаем в самых разных формах, от главных блюд и супов до десертов. В Пекине поесть чай можно в среднем за 80–40 юаней.
А сладости из «Чайной Лао Шэ» (Цяньмэнь, проспект Сидацзе, дом 3, третий этаж) – и вовсе подарок. Порция из трех пирожных стоит всего шесть юаней, сообщает «Новая столичная газета»
(Синь цзин бао).
Иди пить чай
В ассортименте заведения представлено более десяти видов чайных пирожных с цветочным, зеленым и другими видами чая. Они поражают воображение оптимистичным зеленым цветом, изысканными ароматами и причудливыми формами.
Кстати, инициатором добавления чайных листьев в выпечку был все тот же император Цянь Лун. Сделать это и сохранить при этом вкус чая было далеко не так просто, как кажется. Поэтому кулинарное достижение увековечено парной надписью Любой чай можно стать сладостью, любая сладость тронет человеческое сердце
(чача ке жу дянь, дяньдянь дун жэнь синь).
Любой чай можно ввести в сладости
Любая сладость тронет человеческое сердце
Не меньшей любовью пользуется менее заумная история о простом буддийском монахе из «Новой книги Южной части» (Наньбу синьшу) сунского автора Цянь И. В третий год правления Большая Срединность (Да Чжун, 847–860) династии Тан в восточную столицу пришел один монах в возрасте 120 лет. Император Сюань-цзун спросил, какое лекарство тот принимал, чтобы достичь этого. Монах ответил, что в детстве был презренным бедняком и ни о каких лекарствах никогда не помышлял, но от природы любил хороший чай: «От места мне только чай и нужен. Бывает, выдается день, что выпиваю более ста чашек. А обычно каждый день не обходится без сорока-пятидесяти чашек». В ответ на это признание император пожаловал старцу 50 цзиней чая (около 25 кг) и повелел жить в Монастыре Сохранения Долголетия. Что низшее, что среднее, что высшее человеческое долголетие это нижний предел века обычного дикого чайного дерева, не говоря уже о правителях чая. Но встреча и тем более сельскохозяйственное взаимодействие с людьми превращает дерево в куст и изрядно сокращает продолжительность жизни чая – до 40 лет в долинах и максимум 70 на горных склонах. В Дарджилинге, правда, дают достигать плантациям 90-100-летнего возраста. Но затем резко снижается количество и отчасти качество листьев. И все-таки чай не прочь меняться местами с человеком и продолжает расставаться со своим долголетием, чтобы дарить долголетие людям. Видимо, их судьбы сплетены друг с другом теснее, чем кажется на первый взгляд.
Только чай и нужен
А еще людей и чай роднит неповторимость и невоспроизводимость. Как и человек, любой чай из любого места, любого года и сезона сбора абсолютно уникален. Чай всегда имеет свое лицо, имеет особый букет текущего мгновения, дает особенное состояние, которое может вспоминаться и через много-много лет как нечто более неизведанное. Чай – сам себе Лета, вечно текущая мимо, несущая воды времени, в которые не войти дважды.
