Прекрасное безумие - [62]

Медленно, я подтягиваю рубашку и расстегиваю бюстгальтер. Его руки скользят по моей груди, его пальцы задерживаются над моими бисерными сосками. Его глаза пылают. Я вижу в них голод. Я вижу его сдержанность, его потребность сделать это особенным.

Но сегодня дело не в том, чтобы успокоить нашу плотскую потребность. Он для меня гораздо больше. Он — единственный колючка в моем розовом саду. Он — единственная ошибка, которая разрушила меня для всех остальных.

Я хочу поцеловать его, как никогда раньше.

Я хочу, чтобы он претендовал на мое тело, как я на его.

Приходите завтра, я буду его сладкой памятью, и он будет моим единственным шрамом, который никогда не исцелится.

— Келлан. — Я расстегиваю его джинсы и помогаю ему сделать то же самое с моими.

— Ава. — Его тон соответствует моему, тяжелому и значимому.

Наша одежда оказывается на полу лодки в течение нескольких секунд. Его кожа обнажена перед моей. Ветер заставляет мою разгоряченную кожу дрожать.

Он готов, его член жесткий, истекающий для меня. Его кончики пальцев гладят мой живот, между моими влажными складками, и его дыхание захватывает, воздух, запертый в его могучей груди.

Его желание для меня — моя гибель.

— Ты нужен мне внутри меня, сейчас, — шепчу я, мои глаза молча говорят все слова, которые я не могу сказать вслух.

— Ты уверена? Я не хочу…

— Сделать мне больно? Ты не сделаешь. — Улыбаясь, я толкаюсь вверх, чтобы дать нежный поцелуй в надежде, что это разбросает его заботы.

Мне нужно это.

Ты нужен мне.

Наши тела и души обнажены.

Его рот опускается на мой. Его поцелуй забирает мое сердце, всасывает его внутрь, пока его дыхание не станет моим. Я чувствую, как он трется об меня, за мгновение до того, как его эрекция наполнит меня, его движения контролируемые и нежные.

Я прикладываю руку к его груди, где мышцы изгибаются под его тугой кожей.

— Ты в порядке? — Голос Келлана против моего рта заставляет меня улыбаться.

— Я никогда не чувствовала себя лучше.

Это ложь. Мне было лучше, когда его не было в моей жизни. Но тогда я не знала, чего мне не хватало.

Я не знала, что то, как он прикоснется ко мне, изменит мой мир.

Мои ноги обхватывают его, толкают глубже внутрь меня. Его член наполняет меня, заставляя меня задыхаться. Он начинает двигаться снова, и его головка трется обо что-то внутри меня, усиливает огонь.

Его руки хватают за талию, чтобы направить меня, и я принимаю его движение. Первая искра боли исчезает, ее заменили волны удовольствия, которые раскачивают мое ядро. Его толчки углубляются, его дыхание во рту горячее и тяжелое. Давление внутри меня растет, мчится по моим венам.

Свет солнца медленно исчезает за закрытыми веками, а мои стоны становятся приглушенными — как удовольствие, которое он доставляет мне, поднимая его на новые высоты.

Его имя на моих губах, когда я кончаю с нашими ртами, запертыми в поцелуе. Я чувствую, как он шевелится внутри меня, прежде чем находит свое собственное освобождение.

После этого мы лежим спокойно. Глаза Келлана закрыты, его рваное дыхание медленно восстанавливается. Я наблюдаю за ним, зачарованно и странно ностальгически.

Это все.

Я получила то, что хотела в первый раз, когда смотрела на него. Ночь с ним. Только наша ночь превратилась в неделю и больше моментов, о которых я когда-либо мечтала.

И недостаточно близко.

Несмотря на то, что мы в нескольких дюймах отсюда, я знаю, что Келлан вне моей досягаемости. Его руки притягивают к себе, пока моя голова не ложится на его плечо. С солнцем на лице я закрываю глаза, наслаждаясь моментом вместе, не зная, сколько нам осталось.

Глава 26

Несколько минут спустя, после того, как отступил оргазм, мир кажется немного менее сюрреалистичным. Красиво с озером вокруг нас, но еще менее сюрреалистично. Мы не единственные люди в мире, но в течение нескольких мгновений, это было так.

— Мне нужно позаботиться о некоторых делах. Ты будешь в порядке сама по себе? — Келлан говорит и отрывается от наших объятий. Я не смотрю, как он одевается, когда втискиваюсь в собственную одежду.

— Конечно, — говорю я, вливая столько непринуждённости в мой голос, сколько я могу собрать. — Когда ты вернешься?

— Наверное, после выходных.

Мое сердце падает.

Сегодня пятница. Он вернется в понедельник, а я уезжаю завтра. Наш маленький романчик ничего не значил. Он ясно дал это понять с самого начала. Хотя я не ожидала, что он захочет уйти так внезапно.

Небольшое предупреждение было бы неплохо.

— Так что… я не увижу тебя снова, не так ли? — Я задыхаюсь.

Он ничего не говорит, но он и не обязан.

Что тут можно сказать?

Волна разочарования — быстрого и всепоглощающего — проносится через меня, и странная боль оседает в моей груди.

Вот и все.

Конец моего отпуска.

Конец нашей жизни.

Мы не собираемся провести последнюю ночь вместе. Ни на следующий день.

Я уйду и вернусь к своей скучной, старой жизни, и он останется тайной, какой он есть. Мы оба будем двигаться дальше. Я не ожидала, что это закончится так скоро, и все же это так.

— Не стесняйся оставаться так долго, как вы хотите. Когда вы будете готовы уйти, просто оставьте ключи под цветочным горшком на крыльце, — продолжает Келлан, не обращая внимания на мою задумчивость. Это кажется ему таким легким, как будто он говорит о короткой поездке, а не о том, что он больше никогда меня не увидит. — Механик закончил все ремонтные работы с твоим автомобилем рано утром. У тебя есть новые фары, двигатель работает, и он даже сделал некоторые лакокрасочные работы. Вы вернетесь домой благополучно.