Прекрасная вдова - [55]

А дальше происходит немыслимое. Он нагибается, сбрасывает мою ногу со своей ноги и почти истерично продолжает:

— Больше всего я опасаюсь копытной гнили, которая переходит на член барана и…

— Наверное, мне пора оставить вас и пойти в гостиную. Я прикажу подать вам портвейн.

— Ну что ж. Отличная мысль!

Он встает из-за стола и провожает меня испуганным взглядом.

Господи, я заслужила эту небольшую передышку. Поднимаюсь в гостиную. Сажусь на диван и жду. Часы отбивают четверть часа. С веером в руках в комнату входит Мэри. Она испуганно оглядывает комнату, ожидая увидеть неистового герцога, срывающего с себя одежду.

— Ваш веер, миледи.

— Молодец. Только его пока здесь нет. Придешь позже.

Проходит полчаса. Мок ладони становятся влажными. Наконец он появляется. Его лицо покрыто красными пятнами.

— Прошу, садитесь, ваша светлость.

Я очень стараюсь придать голосу соблазнительные нотки.

Он садится на другом конце дивана и испуганно смотрит на меня. Не могу понять, в чем дело. Это смущение, отвращение или робость? И что же мне теперь делать? Я продолжаю хранить молчание. Он достает платок и громко сморкается. В эту минуту в дверях появляется миссис Тайсон с чаем.

— Сахар? Молоко? — Я не спеша разливаю чай. — Какие милые чашки! Неужели это английский фарфор?

— Французский, мадам.

Он берет со стола чашку с блюдцем и громко кашляет. Мэри стучит в дверь и входит в комнату.

— Ваш веер, миледи. Вы забыли его в спальне.

— Спасибо. Пойди принеси мою нюхательную соль.

Время идет. По крайней мере мне так кажется. Проходит целая вечность, и герцог снова кашляет.

— Ваша светлость?

Он ставит чашку на стол.

— Теперь я готов оценить ваш талант.

О Боже. Он продолжает сидеть. Кажется, я понимаю, чего он хочет. Я опускаюсь с дивана на пол и на коленях, медленно, двигаюсь в его сторону. Дьявол! В корсете это чертовски сложно.

При моем приближении он крепко сжимает колени, приоткрыв от изумления рот.

— Я имел в виду ваш музыкальный талант, мадам.

От смущения я заливаюсь румянцем. Черт, мог бы так и сказать! В эту минуту я согласна на все, лишь бы это скорее закончилось.

В дверь стучат. Широко зевая, в комнате появляется Мэри с нюхательной солью. Я благодарю ее и велю дожидаться меня в спальне.

Она сосредоточенно хмурит брови и делает мне какие-то знаки, повернув голову в сторону холла и часов.

— Ради Бога, Мэри, ступай наверх и жди меня там.

— Слушаюсь, миледи.

Она прикрывает за собой дверь.

Склонившись над фортепиано, я делаю вид, что выбираю ноты. По-моему, это должно служить ему сигналом. Принятая поза дает ему отличную возможность подойти и обнять меня. В прошлом это всегда срабатывало. Я напрасно жду. Ничего не происходит.

Исполнитель из меня никудышный. Вряд ли я смогу произвести на него впечатление. Наверное, он все еще ждет подходящего момента, чтобы подойти поближе. Не буду спешить. Я переставляю подсвечник так, чтобы свет лучше падал на ноты, очень медленно снимаю с запястий браслеты. Не торопясь, я поправляю волосы, особенно долго вожусь с локоном, упавшим на мое декольте. Господи, скукотища какая! Теперь мне следует расправить складки на платье, чтобы ему лучше были видны мои лодыжки.

Я ставлю перед собой сонату Гайдна — довольно нудную, на мой взгляд, вещь. Признаться, выбирать не приходится — когда-то давно мне с трудом удалось ее выучить. В моем исполнении она звучит не так отвратительно, как все остальное из моего весьма скромного репертуара. Не успеваю я доиграть первую часть, как раздаются странные звуки.

Бывало, во время игры я слышала шепот, смех и даже оскорбительные замечания. Но не припомню, чтобы кому-то удавалось заснуть. Я часто ошибаюсь и останавливаюсь — словом, мое исполнение вряд ли может усыпить кого-то. За спиной я отчетливо слышу храп. Осторожно снимаю руки с клавиш и оборачиваюсь.

Тируэлл крепко спит. Несмотря на все старания и уловки, я потерпела полное фиаско. Конечно, мою игру на фортепиано трудно назвать совершенной… но заснуть так бесцеремонно! Быть может, он выпил слишком много портвейна?

Я ударяю по клавишам, затем еще раз. Он даже не шелохнулся. Я подхожу и начинаю трясти его колено:

— Ваша светлость?

Судя по тому, как он краснел и бледнел до этого, сейчас он должен подскочить как ошпаренный. Нет, продолжает спать.

— Сэр, да проснитесь же!

Я подхожу к камину и бью угольным совком о чугунную решетку. Безрезультатно. Герцог продолжает храпеть.

Я раздумываю, как поступить. Честно говоря, я раздосадована. Потратить столько времени и трудов на то, чтобы разгадывать его желания! Похоже, мои старания напрасны, мне придется проделывать все снова в следующий раз. В дурном настроении я выхожу на лестницу и зову Тайсона. Секунду я раздумываю, стоит ли мне растрепать волосы и расстегнуть платье. Черта с два! С какой стати мне защищать его мужскую честь?

— Его светлость заснул, — сообщаю я Тайсону.

— Сейчас подадут карету, мадам.

Кучер Тируэлла, грузный увалень, не сводя своих наглых глаз с моей груди, перекидывает через плечо герцога и относит его в карету. Провожаю наглеца ледяным взглядом.

Поблагодарив Тайсона за чудесный ужин, я отправляюсь в спальню. Мэри помогает мне избавиться от корсета. Она, как сонная муха, еле передвигается по комнате. Я отправляю ее спать и разбираю кровать. В следующий раз надену короткий корсет. При этой мысли мне становится немного легче.