Прекрасная вдова - [54]

Я стараюсь не обращать внимания на нервную дрожь. Через четверть часа приедет Тируэлл. Когда Мэри принимается за мою прическу, меня начинает колотить.

— Я не смогу этого сделать!

— Сможете, миледи. Вы должны. Иначе нас выкинут на улицу.

— Ступай принеси мне бренди.

Мэри уходит и возвращается с бокалом, на дне которого плещется немного бренди.

— И это все?

— Сегодня вам не следует напиваться.

— О Боже.

— Пора надевать платье, миледи. Ну, вставайте же!

Господи, как же не хочется! Мэри помогает мне с платьем. Да… с таким декольте нагибаться не стоит. Кажется, он приехал. Снизу доносятся голоса Тируэлла и миссис Тайсон.

— Идите, миледи.

Мэри слегка подталкивает меня к двери. Наглая девчонка!

— Слушай внимательно, Мэри. После ужина, когда мы уйдем в гостиную, будешь заходить каждые четверть часа. Оставайся в холле и смотри на часы. Сначала принесешь мне веер, затем…

— Но мне совсем не хочется смотреть на голого герцога.

— И мне тоже, Мэри. Поэтому сделай так, как я прошу.

Не сомневаюсь, он набросится на меня в тот самый момент, когда я буду разливать чай.

— Какие серьги вам дать?

О Боже, она снова плачет.

— Только не эти!

Я бью ее по ладоням. Серьги Элмхерста падают на пол.

— Надену жемчужные. Впрочем, нет. Лучше те, что мы недавно склеивали.

— Может, он подарит вам новые? — Мэри поднимает серьги и сдувает с них пыль. — И новые чулки вам не помешали бы.

— Я тоже так думаю.

— Тогда намекните ему, миледи!

Замечательный совет от Мэри, которая получила от любовника только пару увядших букетов. И живот в придачу. Разумеется, она рассчитывает на мои старые чулки, которые несколько лучше, чем ее штопаные-перештопаные.

Помнится, Фанни Гиббоне настоятельно рекомендовала нам сделать глубокий вдох перед тем, как выйти на сцену. Мэри права. Мои женские прелести должны очаровать его. Я должна сделать все, чтобы стать самой желанной дамой полусвета. Я спускаюсь вниз и вхожу в столовую. При виде меня герцог потирает руки и радостно улыбается. Он выглядит весьма элегантно в черном фраке и бриджах, но его новая стрижка с этим странным хохолком на затылке…

— Вы чудесно выглядите, мадам! — начинает он. — Скажите, как вы относитесь к овцам?

Глава 18 Леди Кэролайн Элмхерст

Как я отношусь к овцам? Честное слово, на мгновение мне кажется, что Тируэлл — банальный извращенец. Сейчас в комнату приведут бедное животное на потеху его светлости. Только бы не барана. Что-то мне не хочется принимать участие в веселье.

Слава Богу, я ошиблась. Страсть герцога к античным статуям оказалась не самым большим его увлечением. Он еще питает нежные чувства к овцам. Он относится к ним очень трепетно, с особой нежностью.

Во время ужина он только о них и говорит. Ягнята, бараны, ярки…

— Секунду, сэр. Я не совсем поняла вас. Значит, ярка — это ягненок-девочка?

— Да! — Он с радостью размахивает в воздухе вилкой. — Это овца после первой стрижки, в возрасте от девяти месяцев до полутора лет.

Мне приходится проявлять заинтересованность в этом странном разговоре.

— Насколько я понимаю, они могут быть одновременно и ярками, и суягными овцами?

— Правильно! Если это особь женского пола. Но если это представитель мужского пола, которого кастрировали взрослым, после шести месяцев, то это баран. Бывают еще бараны-годовики…

Кажется, он никогда не замолчит. При этом я не улавливаю никаких грязных намеков. Он продолжает посвящать меня в премудрости животноводства педантично и совершенно серьезно. Он мне смертельно надоел. Я надела свое лучшее платье. Я едва не подвергла себя экзекуции сахарной патокой. И для кого? Для этого помешанного на овцах идиота? Улыбаясь и кивая, я продолжаю внимательно слушать его. Кажется, теперь я знаю все о секретах племенных пород.

— Итак, свейлдейл — это порода длинношерстных овец, с изогнутыми рогами, мясошерстного направления. Текстура шерсти этой породы грубовата, на мой взгляд, но качество пряжи превосходное…

Эта фраза возвращает меня к мыслям о Конгривансе. Вино, изысканная еда и отблеск свечей на фарфоре и серебре действуют на меня успокаивающе. В компании милого джентльмена я вполне смогла бы настроить себя на любовный лад.

— Конечно, Каро, вы согласитесь с тем, что с точки зрения качества шерсти действительно безупречная порода — это шевиот. Ее вывели специально для нашей холмистой местности. Этим овцам не страшны заболевания, такие как копытная гниль или блеклое руно. Хотите — верьте, хотите — нет, Каро. Овцы — создания очень нежные, склонные к самым разным заболеваниям.

— Неужели?

От ужаса я прикрываю лицо ладонями и незаметно зеваю. Еще немного вина, и я усну. Моя улыбка больше похожа на гримасу. Пора бы ему уже перегнуться через стол и уткнуться в мое декольте. Хоть какое-то разнообразие!

Мое восклицание придает ему новые силы. Теперь я знаю названия всех болезней, угрожающих бедным животным. Слава Богу, ужин уже закончен, иначе одно упоминание о зараженности яйцами мух заставило бы меня убежать в туалетную комнату. Он прекращает говорить и внимательно смотрит на меня. Причина проста. Я скинула туфли. Вполне невинно глядя на него, я начинаю поглаживать его ногу. Господи, слава тебе, он замолчал!