Прекрасная разбойница - [56]

— Напротив, ведешь, поэтому я и позвала тебя сюда.

Эрик попытался обнять девушку, но та быстро поставила между ними стул, преграждая ему путь.

— Послушай, Кэтлин, — начал он, но она не дала ему договорить.

— Выслушай меня. Я хорошо помню все, что ты говорил мне, — Иногда это было приятно, иногда не очень… Но мне было нелегко слушать. Ты заставил меня пережить то, о чем я старалась не думать вообще. Всякий раз, когда мы с тобой встречаемся, ты разрушаешь все убеждения, лежавшие в основе моей жизни. Потом ты уходишь, но возвращаешься до того, как я успеваю собраться с мыслями и понять, что же со мной произошло. — Кэтлин посмотрела Эрику в глаза. Они были холодны как лед, будто он готовился к тяжелому испытанию. — Ты добиваешься всего, что пожелаешь. По каким-то неведомым мне причинам на сей раз ты решил заполучить меня. То, что ты сделал со мной прошлой ночью, вернее, то, что мы вдвоем сделали прошлой ночью, напугало меня. Не думай, что мне легко все это тебе говорить. Но сегодня ты спросил меня, в самом ли деле я ничего не чувствую к тебе. Я долго размышляла об этом и решила наконец, что некоторые вещи я и в самом деле не могу отрицать.

— Кэтлин…

— Нет, пожалуйста, дай мне закончить. Это очень важно. — Эрик кивнул:

— Я с радостью выслушаю все, что ты хочешь мне сказать, любовь моя.

— Ты уже знаешь многое о моем прошлом, Эрик… Больше, чем кто-либо другой на всем белом свете. И, судя по всему, давно уже понял, что я скрывала свои чувства от себя самой. Раньше я всегда отрицала, что хочу — и могу — испытывать то, что знакомо каждой нормальной женщине. Однажды я поклялась себе, что никогда в жизни больше не подчинюсь мужской воле. Но постепенно, шаг за шагом, ты разрушил все те правила, на которых я строила свою жизнь. И, находясь с тобой, я все время чувствую, что почва вот-вот уйдет у меня из-под ног. Иногда мне кажется, что ты видишь меня насквозь. — На глаза Кэтлин навернулись слезы, и голос ее задрожал. — Пожалуйста, постарайся меня понять: мне просто нужно время. Какие-то часы, дни, возможно, недели… для того, чтобы привыкнуть ко всему новому, появившемуся в моей жизни. Поэтому прошу тебя, прекрати сейчас свой натиск и позволь мне разобраться в своих чувствах.

— Ты просишь дать тебе какое-то время, чтобы убежать от меня и снова начать скрывать от себя самой свои чувства?

— Пожалуйста, Эрик, поверь мне, я не настолько труслива. И вовсе не пытаюсь скрывать от себя свои чувства. Все, чего я хочу, — как следует в них разобраться. Пожалуйста, дай мне время подумать.

Эрик поднес к губам ее руки и нежно поцеловал.

— Пожалуй, я снова недооценил тебя, Кэтлин. И наверное, был не прав, начав преследовать тебя. Но пожалуйста, Кэтлин, запомни одно — все это я делал только потому, что ты мне очень дорога. Я привязан к тебе так, как ни к одной женщине. Поняв это, я был поражен — это разрушило и мои жизненные принципы. Но мои чувства к тебе сильнее меня, и я хочу одного — чтобы ты всегда была со мной рядом.

— Эрик, прости, я вовсе не уверена, что могу подарить тебе такую любовь, которую…

— Не говори ничего, любимая! — Он прижал палец к ее губам. — Я дам тебе время, о котором ты просишь, но только с двумя условиями.

— И каковы же твои условия?

— Во-первых, не пытайся от меня убежать. Не прячься и не покидай остров, предварительно не сообщив мне об этом.

— Хорошо, на это я согласна. А второе условие?

— На Балу урожая ты подаришь мне первый танец… И последний.

— По рукам.

— А теперь будь добра, скрепи наш пакт печатью поцелуя! — прошептал Эрик и подошел к Кэтлин так близко, что она ощутила тепло его дыхания на своей щеке. Девушка кивнула и закрыла глаза, ожидая прикосновения его губ. Но этого не последовало, и тогда она удивленно посмотрела на него. В глазах его таилась усмешка, и утолки губ изогнулись в полуулыбке; Кэтлин поняла: Эрик ждет, чтобы она сама поцеловала его.

— Нехорошо, сэр. А что, если я откажусь скреплять наш пакт таким образом?

— Что ж, тогда пакт отменим, и я утром, днем и среди ночи буду появляться на пороге твоего дома и надоедать тебе своими ухаживаниями. К тому же, уверяю, первый и последний твои танцы на Балу урожая все равно будут моими…

— Как вижу, у меня нет особого выбора, — вздохнула Кэтлин.

— Да, поцелуй — меньшее зло в сравнении со всем этим.

— Ах, Эрик, дело в том, что для меня это вообще не зло. — Взяв его лицо ладонями, Кэтлин встала на цыпочки, дотянулась до губ и обвила руками его шею. Он заключил ее в объятия.

Наконец она отстранилась, задыхаясь от желания.

— Спокойной ночи, Эрик.

— Я прощаюсь с тобой до первого танца на балу, любимая. Посмотрев ему вслед, Кэтлин в изнеможении опустилась на ступеньки. Итак, Эрик дал ей время разобраться в собственных чувствах. И она верила его обещанию — отныне он не будет преследовать ее.

Не этого ли она сама хотела? Странно, почему же разлука с Эриком кажется ей такой невыносимой?

Время для раздумий, полученное от Эрика, бежало с неумолимой быстротой. Сначала Кэтлин не замечала бега времени, размышляя и пытаясь смело взглянуть правде в глаза. Ее одолевали самые противоречивые чувства, и Кэтлин едва справлялась с душевным волнением.