Прекрасная незнакомка - [7]

– Ваш завтрак подан, миссис Филипс.

Горничная в накрахмаленном одеянии стояла в дверях, ее реплика прозвучала словно приказ, так подумалось Рафаэлле. Всегда на нее производила такое впечатление прислуга Джона Генри. То же самое ощущалось и в доме отца в Париже, и в доме деда в Испании. Не могла она отделаться от чувства, что командуют именно слуги – когда ей вставать, когда одеваться, когда обедать и когда ужинать. «Мадам, вам подано» – так объявлялся ужин в парижском отцовском доме. А если мадам не желает таковой «поданности»? Если хочет просто бутерброд, хочет съесть его, сидя на полу у огня? Или если ей хочется на завтрак получить блюдце мороженого, а не гренки с омлетом? Сама эта идея заставила улыбнуться Рафаэллу на обратном пути в спальню. Она убедилась, что все готово. Чемоданы аккуратно составлены в углу, все шоколадного цвета, из замши, мягкой, как для перчаток; здесь же вместительная сумка, в которой Рафаэлла повезет подарки для матери, тети, кузин, свою бижутерию, чтение на самолетный рейс.

Осматривая свой багаж, она не ощутила сладости предвкушаемого путешествия. С некоторых пор такого предвкушения уже не получалось. Ничего ей в жизни не осталось. Сплошная полоса автомагистрали, ведущей к чему-то невидимому и незнаемому, что тебя и занимать-то перестало. Она жила в убеждении, что всякий новый день будет неотличим от предыдущего. Ежедневно делаешь одно и то же седьмой год кряду, за исключением одного месяца в лето, проводимого в Испании, да немногих дней в Париже, в гостях у отца. Случалось еще ездить на встречу с родней из Испании, посещавшей Нью-Йорк. Кажется, давным-давно не была она там, с тех пор как оставила Европу, как стала женой Джона Генри. Теперь все иначе, чем было поначалу.

А начиналось будто волшебная сказка. Или сделка. Понемногу того и другого. Бракосочетание парижско-миланско-мадридско-барселонского банка Малля с калифорнийско-нью-йоркским банком Филипса. Обе империи включали в себя инвестиционные банки крупнейшего международного уровня. Первое гигантское совместное начинание отца Рафаэллы с Джоном Генри принесло им в содружестве попадание на обложку «Тайм» и сблизило обоих той весной. Их замыслы осуществлялись успешно, как и ухаживания Джона Генри за единственной дочерью Антуана.

Рафаэлла прежде не встречала кого-либо похожего на Джона Генри. Высок, ладен, привлекателен, солиден, притом благороден, добродушен, негромок, а в глазах непременно искрятся смешинки. Проглядывала в них и хитринка, со временем Рафаэлле открылось, до чего ж он любит дразнить и разыгрывать. В нем были недюжинная фантазия и творческий дух, сильный ум, истинное красноречие, высший класс. Все, чего только могла бы пожелать она или любая девушка на ее месте.

Единственное, чего Джону Генри Филипсу недоставало, так это молодости. Да и поначалу об этом не думалось, стоило лишь глянуть на умное, ухоженное лицо или обратить внимание на силу рук, когда он играет в теннис или занимается плаванием. Его стройному красивому телу могли позавидовать те, кто был вдвое моложе.

Разница в возрасте поначалу удерживала его от ухаживания за Рафаэллой, но шло время, он все чаще наезжал в Париж и раз от разу находил ее еще очаровательнее, раскованнее, восхитительнее. Невзирая на строгость своего подхода к дочери, Антуан де Морнэ-Малль не возражал против перспективы выдать за своего старого друга свое единственное дитя. Сам он не мог не замечать красоту дочери, ее ласковость и открытость, ее невинный шарм. Не мог не сознавать и то, сколь редкостное приобретение для любой женщины будет Джон Генри Филипс, какая там ни будь разница в возрасте. Не мог не узреть, что это будет означать для будущности его банка, весомость этого соображения была для него не из последних. Собственный его брак основывался некогда и на увлечении, и одновременно на добротных деловых мотивах.

Стареющий маркиз де Квадраль, отец его жены, царил в мадридском финансовом мире, а вот сыновья не унаследовали его страсти к области финансов и по преимуществу посвятили себя иным занятиям. Долго приглядывался пожилой уже маркиз, не унаследует ли кто из них его интереса к банковской ниве, которую он долгий срок расширял. Взамен произошло так, что он натолкнулся на Антуана, и в итоге, после усердного приглядывания друг к другу, Малль-банк в многочисленных операциях стал соединять свои средства с Квадраль-банком. Содружество скоро увеличило вчетверо влияние и состояние Антуана, возрадовало маркиза и вовлекло его дочь Алехандру, маркизу де Сантос-и-Квадраль. Антуана часто можно было застать в обществе светловолосой, голубоглазой красавицы испанки, он стал подумывать, не пора ли ему жениться и обзавестись наследником.

До тридцати пяти лет он был слишком занят сотворением империи из фамильного банковского предприятия, а теперь приобрели вес и другие соображения. Алехандра виделась преотличным решением проблемы, да еще таким хорошеньким. В свои девятнадцать лет была она на удивление красива, такого разоружающе любопытствующего личика Антуану не попадалось. Рядом с ней скорее он, черноволосый и темноглазый, мог быть сочтен испанцем. Вместе они составили великолепную пару.