Прекрасная незнакомка - [2]

Рэчел была красива, блистательна, удачлива, деятельна, привлекательна… Однако недоставало в ней мягкости, нежности, доброты. Такие слова не применишь к Рэчел. Ей хотелось от жизни большего, нежели просто любить Александра, просто быть адвокатом в Сан-Франциско и чьей-то женой. Когда они встретились, ей исполнилось двадцать девять, и это был ее первый брак. Оказалось, что ей некогда было выйти замуж раньше, так она объяснила Алексу, надлежало добиваться поставленных целей. Заканчивая юридическое образование, она решила к тридцатилетнему возрасту проявиться «по-крупному». «Что понимать под этим?» – спросил он у нее. «Сто тысяч в год», – ответила она не моргнув глазом. Сначала он поднял ее на смех. После всмотрелся в ее взгляд. Она говорила всерьез. И добилась своего. Всю жизнь устремленная к такому успеху. К успеху в такой системе измерений, где денежные счета и громкие дела и не важно, кого погубит судебный процесс. До отъезда в Нью-Йорк Рэчел успела одолеть половину Сан-Франциско, даже Алексу пришлось под конец убедиться, какова она. Холодна, безоглядна, честолюбива, ни перед чем не остановится, чтобы достичь собственной цели.

Через четыре месяца после их свадьбы открылась вакансия в одной из самых престижных юридических фирм Сан-Франциско. Алексу польстило, что ее кандидатуру вообще принимают во внимание. Как-никак совсем молодой, начинающий адвокат, однако скоро стало заметно, что она готова на любые грязные уловки, лишь бы получить это место. Так и вела себя, и место получила. Он уговаривал себя, что Рэчел просто переняла тактику бизнесменов, но последовало полное разъяснение. Ее сделали полноправным партнером и предложили место в нью-йоркской конторе фирмы. На сей раз больше чем на сто тысяч долларов в год. А Рэчел Гейл было всего тридцать один. Александр со страхом и восхищением наблюдал, как ей давался выбор. Прост был выбор, а что касается Алекса, то о выборе и речь не шла. Нью-Йорк или Сан-Франциско, Александр или без него. В конце концов, она ласково сообщила ему, что нельзя же отказаться от столь заманчивого предложения. «Но это не отменяет наши отношения». Она, мол, будет прилетать домой в Сан-Франциско почти каждую неделю, если же Алекс хочет, то… может свернуть здесь свою практику и вместе с ней ехать на восток.

И что там делать? Готовить ей материалы? Он смотрел на нее в обиде и гневе. «Что со мной станется, Рэчел?» – обратился он к ней, когда она заявила о своем решении занять должность в Нью-Йорке. Ему хотелось, чтобы вышло по-иному. И она бы сама сообщила ему, что отказывается занять то место, потому что Алекс для нее важнее. Подобное было не в стиле Рэчел, равно как не в стиле сестры Алекса. Задумавшись, он понял, что раньше уже видел женщину, схожую с Рэчел. Кэ, его сестра, прокладывала себе путь к цели сквозь любые преграды, пожирая или уничтожая перебегающих ей ненароком дорогу. Единственная разница – Кэ поступала так в политике, а Рэчел – в юриспруденции.

Легче понимать и уважать такую женщину, как его мать. Шарлотта Брэндон осилила-таки и двоих детей, и успешную карьеру. В течение двадцати пяти лет держась в числе самых тиражируемых писателей страны, она все же не забывала об Алексе и его сестре, всегда была рядом, любила их и отдавала им себя целиком. Муж ее умер, когда Алекс только родился, и она устроилась на неполный рабочий день в редакцию, где обрабатывала данные для обзоров. Порой писала их целиком, одновременно же, улучая любую минутку, до рассвета сидела над первой своей книгой. Остальное можно узнать из сведений на обложках девятнадцати книг, созданных ею и разошедшихся за эти годы в миллионах экземпляров. Успеха она достигла случайно, от нужды. Каковы бы ни были мотивы, она всегда воспринимала это как воздаяние, которое надлежит разделить и отпраздновать вместе с детьми, а не как нечто, что ей дороже детей. Шарлотта Брэндон и вправду была замечательная женщина, но дочь у нее выросла иной, озлобленной, завистливой, резкой, не передались ей от матери ласковость, теплота, бескорыстие. И в свое время Алекс осознал, что этих качеств лишена и его супруга.

Уезжая в Нью-Йорк, Рэчел твердила, что не желает развода. Какое-то время старалась наезжать, но занятость обоих на противоположных концах страны делала их совместные уик-энды все более редкими. Безнадежная штука, как-то раз заметила Рэчел. Алекс же после двух нескончаемых недель совсем уж решил оставить собственную доходную практику и перебраться в Нью-Йорк. Черт возьми, велика ли важность, стоит ли держаться за свои занятия, если при этом потеряешь жену? Однажды, в четыре часа утра, он принял решение: прекратить практику и уехать. Измученный, но полный надежды, он подошел к телефону, чтобы звонить ей. Было семь утра по нью-йоркскому времени. Но услышал он не Рэчел. А мужчину с глубоким медоточивым голосом. «Вам миссис Гейл? – поначалу не мог тот понять. – А, мисс Паттерсон». Рэчел Паттерсон. Алекс не верил, что новую, нью-йоркскую жизнь начала она под прежним своим именем. И не знал, что вместе с новой работой стал новым и весь ее быт и уклад. Мало что смогла она сказать ему в то утро, и, слушая доносящийся издалека голос, он не мог сдержать слез. Позже, уже днем, она позвонила ему из конторы.