Прекрасная и неистовая Элизабет - [9]
— Я не смогла выйти. Мне надо было помочь родителям, — ответила Элизабет.
— Жаль! Снег был такой пушистый, просто сказка!
Сидя в своем административном кабинете, Амелия услышала эти слова и изрекла певучим голосом:
— При хорошей погоде, которая должна наступить, снег будет еще лучше во второй половине дня!
— Если уж мама вам обещает солнце, можете ей верить, — сказала Элизабет, смеясь. — Она узнает все гораздо раньше барометра!
Жак Греви быстро подошел к девушке, словно хотел встать между ней и группой студентов. Он был среднего роста, с тонкими чертами лица, со светло-каштановыми вьющимися волосами и мягким взглядом.
— Посидите с нами, Элизабет, — попросил он, указывая ей на свободное кресло, — в семейном кругу.
Она приняла приглашение. Как всегда там были сам господин Греви, высокий и поджарый, носивший усы щеточкой и любивший кататься на лыжах до изнеможения в любую погоду, его жена Эстелла, грустная и бледная блондинка, которая иногда со страхом едва поспевала за ним, его мать, мадам Греви, дородная женщина с седыми волосами, розовым лицом и голубыми глазами, ее вторая невестка — мадам Франсин Дюпен, вдова, с неизменным романом в руке, и ее дети Поль и Сильвия в возрасте соответственно семи и пяти лет, — примерные дети, разумность которых умиляла Амелию и раздражала Элизабет.
— Во второй половине дня я намерена сводить малышей на Рошебрюн, — заявила мадам Франсин Дюпен.
— По канатной дороге? — с испугом воскликнула мадам Греви. — Даже и не думайте!
— Но почему, мадам? Это не опасно! — сказала Элизабет.
— Ее запустили всего несколько дней назад! Машина слишком новая, а значит, практически не испытана. Может произойти авария, разрыв троса! Эта проволока, натянутая над пропастью! Эти раскачивающиеся кабины!
— Не говорите о них плохо, бабуля, — возразил Жак. — Это отличное изобретение. Подумайте только, я смог спуститься три раза с горы за одно утро!
— Это еще пустяки! — сказал господин Греви. — Ты увидишь, что будет в следующем году, когда они установят аналогичную систему на горе Арбуа! Сюда будут приезжать со всего света. Вам придется расширить свою гостиницу, мадам Мазалег.
— Надеюсь, — ответила Амелия. — Мы с гордостью думаем, что Межев — первый лыжный курорт во Франции, который построил канатную дорогу.
— Если бы тебя сейчас слышали жители Шамони, мама! — воскликнула Элизабет.
— Их дорога предназначена не для лыжников, — сказала Амелия. — Межев бесспорно является столицей лыжного спорта. Нигде нет такого количества трасс для спуска, к тому же, таких солнечных!
Элизабет забавлялась, слушая, как ее мать расхваливает прелести зимних видов спорта в этом краю, хотя сама всегда отказывалась встать на лыжи. Но она считала, что знание этого вопроса, которое она получила благодаря дочери, было необходимо для хозяйки гостиницы, стоявшей высоко в горах. Зарабатывая благодаря снегу, она полагала, что была обязана расхваливать этот элемент ее успешного бизнеса, даже если от одного только вида склона, покрытого снегом, у нее начинала кружиться голова.
Со стороны входа раздался шум. Какой-то человек с лыжами, скрещенными на плечах, и с палками в руке отчаянно барахтался в тамбуре. Это был клиент, прибывший сегодня утром. Он тщетно пытался пройти в холл со своим снаряжением. Амелия подбежала к новому постояльцу:
— Оставьте ваши лыжи на улице, господин Лопик. Портье займется ими.
Раздался грохот лыж, упавших на пол, и господин Лопик появился с выражением усталости и досады на лице. Одна щека у него была оцарапана, вся одежда в снегу. Амелия подняла руки, изображая этим сильное удивление:
— Боже мой! Что с вами произошло!?
— Да ничего особенного! — проворчал Лопик. — Я просто поднялся на Уступ.
— На Уступ?! — воскликнула Амелия. — Но это безумство для человека, приехавшего сюда впервые! Антуан, идите же скорей сюда с вашей щеткой! Вам надо было бы подниматься за гостиницей, господин Лопик, над дорогой на Глез. Там склоны более пологие. Моя дочь с удовольствием покажет вам их.
Подбежал Антуан и принялся чистить щеткой господина Лопика, который стоял, опершись одной рукой о бедро; его поза была задумчивой и горестной. Но постепенно его лицо стало принимать нормальное выражение.
Когда какое-нибудь блюдо было готово, Амелия проверяла его оформление, вытирала брызги от соуса по краям тарелки, встряхивала салат так, чтобы он казался более воздушным и большим по объему, требовала сверх меню добавить горсточку нарезанной петрушки для гарнира из картофеля по-английски, и расставляла блюда, одобренные ею, на десертный столик, откуда их забирала экономка. Отрегулировав котел в котельной, Пьер принес вина и минеральной воды.
— Два «Божоле», один «Монбазийак», две бутылки «Эвияна», две «Перрье» одну «Бадуа»[2], — говорил он, вынимая бутылки из корзины.
Затем, выполнив эти обязанности, он решил пойти расчистить снег у гаража.
— Я буду там. Позовешь меня, если понадоблюсь.
Амелия расслышала его с трудом. По мере того как гости заполняли зал, суета на кухне создавала все больше и больше шума. Кастрюли звенели словно оружие. Над полем гастрономической битвы сгущался запах соусов. Рыжие искры выскакивали из плиты. Шеф-повар ругал своего помощника, который был не очень расторопен.
Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.
Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.
1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.
Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.
Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.
Федор Михайлович Достоевский – кем он был в глазах современников? Гением, величайшим талантом, новой звездой, взошедшей на небосклоне русской литературы, или, по словам Ивана Тургенева, «пресловутым маркизом де Садом», незаслуженно наслаждавшимся выпавшей на его долю славой? Анри Труайя не судит. Он дает читателям право самим разобраться в том, кем же на самом деле был Достоевский: Алешей Карамазовым, Свидригайловым или «просто» необыкновенным человеком с очень сложной судьбой.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
Друзья женятся, заводят детей и переезжают за город, и только у Джилли Браун ничего не происходит. Ей кажется, будто она пропустила последний автобус домой. По совету приятелей, чтобы справиться с депрессией и решить материальные проблемы, Джилли ищет жильца с понедельника по пятницу. Но она никак не ожидает, что в ее двери постучится красавец, телевизионный продюсер Джек Бейкер. Сама судьба дарит ей шанс снова стать счастливой. Девушка попадает под очарование Джека, и ее захватывает увлекательный вихрь чувств.
Две романтические истории в одной книге. Они пропитаны пряным ароматом дальних стран, теплых морей и беззаботностью аборигенов. Почти невыносимая роскошь природы, экзотические нравы, прекрасные юные девушки очаровывают и французского солдата Жана Пейраля, и английского морского офицера Гарри Гранта. Их жизнь вдали от родины напоминает долгий сказочный сон, а узы любви и колдовства не отпускают на свободу. Как долго продлится этот сон…
Если ты юная герцогиня и крон-принцесса, это не значит, что тебе суждено безбедное существование. Напротив, это значит, что твоя жизнь висит на волоске. В мире, который наступил на Земле после опустошительной «Бури войн», дети королей, президентов и других правителей заперты в обители, которая очень мало отличается от тюрьмы. Их жизнь – залог мира. Если страна объявит войну соседям, наследника правящей фамили ждет бесследное исчезновение. Так решил Талис, искусственный интеллект, всемогущий и всевидящий страж человечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Придумать себе жизнь… разве такое возможно?Громкий успех «Маленьких ошибок больших девочек» Хизер Макэлхаттон доказывает — еще как возможно!В реальной жизни, совершая выбор, мы понимаем: сделанного уже не изменить.А что, если бы это все-таки оказалось возможно?Перед вами — уникальная книга. Вы сами будете выстраивать ее сюжет и решать, как жить вашей героине дальше.Снова и снова надо делать выбор.Поступать в институт — или идти работать?Бросить бойфренда — или выйти за него замуж?Родить ребенка — или предпочесть карьеру?Отправиться в путешествие — или купить шубу?У каждого решения — свои последствия.Все как в жизни — за одним исключением: сделав неверный шаг, вы можете вернуться к началу — и попробовать заново!
Серию «Каприз» продолжают романы замечательного английского писателя Уильяма Локка (1863–1930), который заслуженно входил в начале XX века в пятерку занимательных и популярных романистов мира. Своей славы писатель добился в качестве непревзойденного мастера любовной прозы, всегда писавшего о Любви с большой буквы. Романы «Триумф Клементины» и «Сердце женщины» как никакие другие произведения демонстрируют его яркий самобытный талант и тонкое знание женской психологии.
Любовь жила и торжествовала во все времена. Эту истину прекрасно иллюстрируют исторические романы, составившие настоящую книгу и продолжающие серию «Каприз. Женские любовные романы». Первый из них «Тайна королевы Елисаветы», принадлежащий перу видного американского писателя Роберта Нейлсона Стифенса (1867–1906), переносит читателей в неповторимую атмосферу интриг, любви и искусства Лондона времен последних Тюдоров, где наряду с вымышленными героями действуют реальные персонажи, в том числе великий Шекспир.
В увлекательном любовном романе популярной английской писательницы Дж. Ф. Сингер в легкой экстравагантной форме рассказывается о жизни высшего общества Великобритании и Америки наших дней.
В очередной том серии «Каприз» включены лучшие любовные романы известной польской писательницы Элизы Ожешко (1842–1910) «Последняя любовь» и «В провинции». В них автором талантливо и увлекательно воссоздаются жизненные испытания героев, главным стремлением которых выступает жажда настоящего любовного чувства.