Преисподняя - [57]

Теперь Призрак сосредоточил внимание на телохранителе, глядя тому в глаза. Телохранитель был рослым, как и трое подручных Каваны. Однако, в отличие от них, в нем не ощущалось гонора и высокомерия. У него был вид сокрушенного человека. Происшествие на кладбище изменило его, но сейчас ему давался шанс частично вернуть утраченную гордость и достоинство.

Пальцы Абберлайна сжали рукоятку дубинки. Обри тоже приготовился. Люди Каваны стояли, сощурившись, опустив руки по швам и готовые схватиться за оружие, спрятанное в карманах. Они ждали распоряжений, предвкушая побоище.

Все были готовы к тому, что телохранитель скажет «да».

Но ко всеобщему удивлению, он покачал головой и произнес:

– Это не он.

38

– И что же там произошло на самом деле? – спросил Абберлайн.

– Это вы о чем?

Встреча на строительстве подземки окончилась провалом. Абберлайн удалился, поджав хвост. Потом, в отделении, сержант устроил ему новую выволочку, после которой Усердный Фредди, невзирая на свое препаршивейшее состояние, отправился искать телохранителя.

Зачем? Да потому что и по лицу этого чудака, и по лицу Бхарата Сингха было видно: они заключили нечто вроде молчаливой сделки. «„Не он“, – рассерженно думал Абберлайн. – Не смешите мою задницу. Они прекрасно узнали друг друга». Просто они… как бы странно это ни звучало, прониклись взаимным уважением. Абберлайн видел это собственными глазами.

И теперь он хотел поговорить с телохранителем. Абберлайн знал, где его искать: в том же заведении, где они встречались днем ранее. Но сейчас опозорившийся констебль шел туда один, без Хейзлвуда. Заведение находилось в Уайтчепеле, на Коммершал-стрит, и называлось «Десять колоколов». Здесь любили собираться проститутки, воры и им подобная публика. Иногда сюда заглядывали констебли полиции и бывшие телохранители, пытавшиеся утопить в пиве жизненные невзгоды, жертвами которых они стали.

– Думаю, вы его выгораживаете.

Телохранитель молча взял кружку и двинулся в укромный уголок. Абберлайн последовал за ним и сел напротив.

– Кто-то вам платит за его выгораживание. Так ведь? Случайно, не человек в длиннополом плаще?

Телохранитель не ответил.

– А может, вы оберегаете его, так сказать, по доброте душевной? – спросил Абберлайн.

Глаза телохранителя были полны печали. Абберлайн понял, что нащупал верный путь, и продолжил атаку.

– А если бы я вам сказал, что у меня есть собственные подозрения насчет этого индийского парня? А если бы я вам признался, что однажды он спас мне жизнь и мне вовсе не хочется упрятывать его в тюрьму? Знаете, какие мысли меня посещают? Мне думается, этот индус гораздо честнее и порядочнее многих англичан.

Телохранитель не торопился отвечать. Потом заговорил, не поднимая головы:

– В этом вы правы, констебль. Если хотите знать мое мнение, он и впрямь гораздо честнее и порядочнее многих. Хороший человек. Нам с вами такими никогда не стать.

– Говорите за себя. Так это он был тогда на кладбище?

– Разумеется, он. Только там не было никакого жестокого нападения. Мне хорошо платили, и я за деньги занимался нечестивым делом. Стыдно в этом признаваться, но так оно и было. А индийский парень поставил мне мозги на место. Тогда я служил двоим шишкам. Они решили поразвлечься. Нашли проститутку из тех, у кого это не ремесло, а способ подработать. Но им она понадобилась не для известных дел, а чтобы поиздеваться над ней. Попинать ногами, поскольку они могли себе позволить такие развлечения. Я еще с двумя парнями должен был оберегать аристократов от разных случайностей, не задавая лишних вопросов.

Абберлайн едва заметно улыбнулся. Чувства телохранителя ему были понятны.

– И вот, шел себе парень мимо. Услышал крики. Завернул на кладбище. Слегка удивился. Потребовал у шишек прекратить их отвратительную игру, а когда те и ухом не повели, вмешался уже всерьез.

Еще скажу: никогда прежде я не видел, чтобы кто-то двигался с такой умопомрачительной быстротой. Ни мальчишка, ни взрослый, ни зверь какой-нибудь. Он превосходил всех нас, да и ваши против него не выстояли бы. Мы и глазом моргнуть не успели, как он расправился с нами. Да и поделом нам. Всем нам. Такие похождения добром не кончаются.

Конечно, вас удивляет, почему я не опознал его там, на стройке. Потому и не опознал. Вы назвали его порядочным человеком. Надеюсь, не слукавили, чтобы ко мне подмазаться. Тут, в пивнушке «Десять колоколов», могу повторить еще раз: это тот же парень, и удачи ему в жизни. Но ни на стройке, ни в вашем отделении, ни перед судьей я и слова против него не скажу.

– Разумеется, это один и тот же человек.

Марчант и Кавана пригласили Хейзлвуда в Клуб путешественников на Стрэнде. Сейчас все трое сидели в курительном салоне с видом на Карлтон-Гарденс.

Кавана состоял членом клуба по рекомендации Уолтера Лавелла и вступил в него незадолго до смерти полковника. Марчант, как правая рука Каваны, тоже был вхож в это место. Хейзлвуд попал сюда впервые и потому находился в крайнем возбуждении. Он потом признавался жене, что «чувствовал себя словно кобель, окучивающий двух сук сразу». Без приглашения сюда было не попасть. Хейзлвуд почуял запах денег и увидел шанс посредством сделки завершить эту поганую историю. Возможно, не только завершить, но и сорвать куш.