Преимущества и недостатки существования - [38]

— Креветочный коктейль! Запишите!

— Копченый лосось, запишите!

— Паштет из морского черта с каперсами, мы ели такой в Париже, Арне и я.

Нина записывает, ей нужны деньги, уже прошло четыре дня сверх оговоренного времени для предоплаты.

— Тогда-то мы и поняли, сначала Арне, а потом я.

— Что?

— Омары! Запишите!

— Бывает, их трудно достать.

— Ну тогда подойдут крабы.

— Камбала со шпинатом, пожаренным в масле, мы ели это в Париже, вместе с Арне.

— Ага.

— Знаете, он был раньше помолвлен, жених, мой пасынок, с Ольгой.

— Ага.

— Да, да, — объясняет муж, — если встретишь Ольгу в Норвегии — это ничего, но Ольга в Париже обязательно русская.

— Вот именно, — кивает его жена, — она отличалась оригинальностью и вообще была какой-то особенной.

— Ага.

— Она была интересной, загадочной, очень привлекательной, но ее было так трудно понять.

Мать жениха оттаскивает Нину и возбужденно шепчет ей на ухо:

— Одно дело, он развелся со мной, но жениться вот на этой! Сама говорит о Париже и хочет казаться такой модной, но из всех причесок в мире выбрала самую неподходящую, впрочем, и другие бы ей не подошли. От того, что ты моложе, легче не станет, коли у тебя вкуса никакого, согласны? Записали лимонное суфле?

— Карамельный пудинг!

— Подумайте только, как я могла за него выйти? А? Но я была совсем девчонка, которой подарили тепло, и я расцвела и расправила крылышки.

Она впадает в задумчивость, но возникшую паузу тут же заполняет новая жена, бывавшая в Париже:

— Да, то, что он расстался с Ольгой, нас очень огорчило.

Она качает головой и выразительно вздыхает:

— Она была художницей.

— Но из скромных, — уточняет муж, — мы ни разу не видели ее картин.

— Нет, она стыдливо закрывала их покрывалом, пока они не приносили дохода.

— Что?

— Простите, — прерывает мать жениха, — давайте обсудим с поваром свадебное меню для моего сына, а вашу болтовню о прическах из Парижа оставим на потом?

— Арне! Ты слышишь, как твоя отвергнутая жена меня третирует?

— Я никого не третирую. Я готовлюсь к свадьбе моего сына!

— И моей дочери! — говорит женщина, до того молчавшая, очевидно, мать невесты. — Потому что замуж выходит моя дочь, а не Ольга.

Она фыркает.

— Ты слышишь, Арне, как твоя нынешняя жена третирует будущую тещу нашего сына своими разговорами об Ольге?

— Отвечай, Арне! — Обе просят с угрозой, но Арне больше не участвует в дискуссии.

Мать жениха пользуется случаем и предлагает католическую церковь в Драммене:

— Когда слабо светят масляные лампы, повсюду лежат вянущие цветы, инстинктивно наполняешься тишиной и покоем и понимаешь мировоззрение католиков.

— И ты все еще злишься, Хильдегрюнн! Тебе стоит сходить к психоаналитику и наконец-то пережить ваш развод, — шипит новая жена бывшей, Арне ретировался под яблоню.

— К психоаналитику? Ха! Моя жизнь насыщена, полна впечатлений, я в гуще событий и мне всего хватает!

Она протягивает Нине список желаемых вин и, обиженная, важно удаляется через лужайку, не оглядываясь. Та, что была в Париже, притягивает к себе Нину и шепотом объясняет:

— Так много в жизни происходит нехорошего. Воспаленные раны, которые не заживают. Так полезно их вылечить. Вот и у Хильдегрюнн такое воспаление, которое всегда угрожало Арне и мне, она — болячка, от которой надо избавиться, поэтому ее смерть — когда она наконец умрет — приобретет смысл.

Нина, Агнес и Ада решают сами все сделать по своему разумению. Стол для венчания на лужайке, «Три звезды» играют свадебный марш на террасе, невеста с отцом спускаются по лестнице, через столовую и выходят на природу, где любящих соединят под открытым небом.

— Два человека, которые нашли друг друга и хотят сказать друг другу свое «да», Францен, — разве это не прекрасно! — говорит Нина вечером у костра.

Он приехал с совсем юной фру Францен номер три с «ц», ел, пил и совокуплялся с ней два дня подряд так, что все слышали скрип пружин, надо бы поменять матрас.

Бренне стучал в их дверь костылями, когда шум достигал пика, у него самого не было женщины уже четыре месяца и пятнадцать дней, — извиняется он вечером у костра, пока боснийское трио репетирует неприятно грустные свадебные песни своей родины. Нина попросила Сванхильд смилостивиться над ним, но она любит другого, и потом, как это возможно с его загипсованными ногами?

— Я бы с удовольствием тебя утешила, но как, когда мне самой нужно утешение, — вздыхает она.

— Свадьба, Францен, это прекрасно!

Добрый ангел

За два дня до свадьбы на автобусе приезжает Будиль, она выглядит разбитой после длительного воздержания от алкоголя. Но к ее одежде не придраться, на нее не действуют ни погода, ни дорожные условия, как обычно. Драматически черный костюм, черные колготки со швами и тирольская шапочка набекрень.

— Я знаю, что ты думаешь, молчи, — говорит она и просит Нину занести в дом мешки и сумки, у нее самой болит палец на ноге. — Профессиональная травма! Подагра! Врач сказал, что я самая молодая женщина с подагрой за всю историю человечества. Я ставлю рекорды, не напрягаясь. Какое тихое место и какой забавный человек в гипсе там, на лужайке, надеюсь, у тебя все в порядке с лицензией на алкоголь. Да? Хорошо! Господи, какие ужасные рентгеновские снимки ты повесила в библиотеке! Они напоминают снимки подагры, сделанные моими врачами. Нет, не спрашивай, я не заплатила им ни кроны, природное здоровье или ничего. Так? Оно не продается. Отлично!