Преимущества и недостатки существования - [25]
«Поздравленок» становится девизом вечеринки и раздается время от времени, в два часа ночи никто не уезжает. Водители микроавтобусов появляются в назначенное время, но им приходится остаться, потому что все планы нарушены, царит исключительное состояние, которое куда интереснее, чем состояния привычные. Супруга именинницы давно отнесли в номер. Никто не заканчивает раньше шести утра, хотя некоторые остаются и дольше, спят в кустах до середины дня. Франку Нильсену глубоко в ногу вонзилась булавка, и Нина вынуждена помочь ему подняться в пятый номер, где висит аптечка, уложить его на кровать и вытащить булавку пинцетом. Он кричит и извивается от боли, а когда булавка вынута, обнимает Нину и прижимает к себе с благодарностью, притягивает еще ближе, на кровать, и крепко держит, стонет и хнычет, как ребенок, день оказался слишком тяжелым. Нина гладит его по спине, успокаивает, вскоре он расслабляется, целует ее в губы, и они занимаются любовью, потому что оба — взрослые люди, голые под своей одеждой, и хозяйке пансионата любопытно знать, каков бывает секс в ее кроватях, в пятом номере кровать скрипит, как ей кажется, очень приятно.
Она, должно быть, заснула, потому что просыпается в пятом номере одна в десять часов. Шторы развеваются перед открытым окном, она раздвигает их и выглядывает из окна. Какой воздух, какой вид открывается из пятого номера! Чье-то тело в костюме под кустом, серпантин в цветах и в кустарнике шевелится на слабом ветру, галстук на сирени, синий шарик застрял в яблоне, вся природа украшена к празднику! Агнес сладко спит в своей постели, супруг юбилярши спит тяжелым сном в третьем номере, в холле стоят четыре мешка с мусором, которые она успела наполнить, прежде чем помочь Франку Нильсену с ногой.
Нет ни микрофона, ни караоке-системы, ни фургона, зато остался баллон с гелием.
Каждый раз, проходя мимо баллона, она улыбается. Каждый раз, проходя мимо зеркала, она здоровается сама с собой и поправляет волосы, потому что внезапно кто-то может оказаться в дверях по делу. Под платьем чувствуются ноги, а под ногами — трава и песок на пляже и ветер, когда он дует, но сейчас почти безветренно. Белые кучевые облака быстро несутся по небу, иногда загораживая солнце, через полминуты, если облака длинные, становится прохладнее, и все смотрят на небо, потом опять теплеет. Она подбирает окурки перед домом и за домом, находит панаму Антонсена на нетронутой бутылке коньяка, неиспользованную пачку презервативов в канаве, тридцать восемь крон на гравии и старую цепочку с кулоном в виде сердца в траве, словно мир хочет ей все отдать. Агнес и Ада собирают картонные шляпы и забирают в свое убежище.
Нина ставит тесто для хлеба, моет полы, драит туалеты и все время видит перед собой лицо Франка Нильсена во время соития, ставит поднявшееся тесто в духовку, ложится на террасе, стягивает с себя юбку, намокшую и потяжелевшую от мытья пола на четвереньках, кладет ее сохнуть на солнце. Волосы растрепались и свисают на лоб, затылок и плечи, она такая пьяная. Она видит его лицо за секунду до оргазма, чувствует потоки слюны во рту, что-то черное и далекое во взгляде, нет ничего лучше на свете, чем быть свидетелем чужого экстаза, это подарок.
Сванхильд и Уле проходят мимо к большой шхере, где всегда собираются волны и взлетают с брызгами в трещине между камней, когда облака летят слишком быстро. Уле бежит первым, вытянув руки, как крылья самолета.
— Ты улыбаешься, — со скепсисом замечает Сванхильд и подходит ближе.
— Разве я не всегда улыбаюсь?
— Ты поосторожней, смех без причины признак сама знаешь чего.
— Отгадай, почему я улыбаюсь!
— О господи!
Уле поднялся к трещине, он знает, куда ставить ноги. Мужчина, заснувший под кустом, поднимает сонную голову.
— С ним?
— Нет, нет.
— С кем же?
— С Франком.
— Кто такой Франк?
— Франк Нильсен.
— Это еще кто?
— У него есть сестра, которой исполнилось сорок, и баллон с гелием для шариков.
— Осторожней!
Уле забрался наверх и бежит к морю с распростертыми руками.
— Я не боюсь.
— Нет, именно. А потом тебя сровняют с землей.
— Ну, значит, сровняют.
— И нам придется протянуть тебе руку помощи.
— А я не приму. С удовольствием полежу на земле.
— Что ты несешь?!
Мужчина в костюме поднимается, отряхивает одежду. Трава и листья сыплются с волос, из карманов и складок.
— Все уехали?
Нина показывает на второй номер с открытым окном, где спит супруг Эвен. Человек в костюме заправляет рубашку в брюки и несется через лужайку. Сванхильд садится рядом с Ниной и хлопает рукой по ее мокрой юбке:
— Она совершенно мокрая.
— Я мыла пол.
— Для тебя все — шуточки.
— Нет, подарок судьбы.
— Предоставить Франку Нильсену бесплатную ночевку? Ты его больше не увидишь.
— Он оставил свой баллон.
Она показывает в сторону гостиной, где стоит аппарат.
