Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [266]

Политическое решение

Убив Немцова, Дадаев, Шаванов и Губашев сначала разошлись: сев в машину, Дадаев проехал пару сотен метров и вышел, а Губашев и Шаванов вскоре бросили машину в одном из переулков в центре города. Затем все трое снова встретились и поехали на Веерную, 46, где их ждал Руслан Геремеев. Губашев-младший потом расскажет следователям: той ночью по просьбе Дадаева он тоже приехал на Веерную, где трое убийц и сообщили ему, что застрелили “эту американскую мразь и тварь Немцова” (он также расскажет, что Дадаев курил гашиш) ²⁹.

На следующий день Мухудинов отвез в аэропорт Губашева и Шаванова, и они улетели в Грозный. Вечером в Чечню на машине отправился Артур Геремеев, а днем 1 марта улетели и Дадаев с Русланом Геремеевым – все тот же Мухудинов привез их во Внуково, зарегистрировал и посадил на рейс. Как потом покажет база данных “Розыск-Магистраль”, в самолете они сидели рядом друг с другом. В ночь на 3 марта в Чечню уехал Губашев-младший – тоже на машине. Сам Мухудинов улетал из Москвы 3 марта днем. Очевидно, ему было поручено подчистить хвосты: сдать арендованную квартиру, отправить из Москвы остальных соучастников и т. п.

Убийство Немцова было раскрыто по горячим следам – так быстро, как ни одно другое политическое убийство в России. Оперативные данные – в первую очередь биллинги телефонов в районе убийства – быстро привели ФСБ сначала на Веерную улицу, а затем в “Президент-Отель”, где те же телефоны были не раз засечены прежде. 1 марта оперативники нашли брошенный в центре Москвы автомобиль. На следующий день глава ФСБ Александр Бортников уже был у Путина с докладом. “Суть доклада, – писала потом «Новая газета», – исполнители – группа чеченских силовиков из батальона внутренних войск МВД РФ «Север» под руководством, предположительно, замкомбата Руслана Геремеева” ³⁰.

В соседнюю Ингушетию вылетел спецназ ФСБ. 5 марта Дадаева задержал ингушский наркоконтроль на территории Ингушетии, около Назрани, и по совершенно другому поводу: тот покупал наркотики. Для властей Чечни арест видного бойца “Севера” без санкции Кадырова, да еще в Ингушетии, это вызов, и вызволением Дадаева тут же занялись в Чечне – но не успели: в отделение полиции ворвался федеральный спецназ, скрутил Дадаева и увез его в Москву. Братьев Губашевых тоже взяли в Ингушетии: они были в Чечне, но, как писала “Новая газета”, узнав о задержании Дадаева, поехали к нему, тут их и схватили ³¹.

Шаванова арестовывали в Грозном. Пока спецназ готовился штурмовать квартиру, в которой он прятался, внутрь прошел один из высокопоставленных чеченских силовиков и застрелил его (по крайней мере, Анзор Губашев потом на суде расскажет, что именно такую версию событий ему изложил следователь). Всем объявили, что Шаванов подорвался на гранате.

Вначале расследование вел Игорь Краснов, опытный профессионал, за хватку и настойчивость получивший в органах прозвище Волкодав и уже прославившийся, несмотря на молодость, расследованием громких политических убийств, совершенных националистической группировкой “БОРН” в конце нулевых годов. Это он вел первые допросы и Дадаева, и Анзора Шаванова, на которых оба дали признательные показания. “Я одного не пойму, – переживала тогда, в середине марта, сестра Дадаева. – Он ведь в Москву улетел с командиром своим и обратно прилетел с командиром. Почему про командира теперь никто не говорит?” ³² Но на самом деле вопрос этот нужно было адресовать в первую очередь самому Дадаеву: очевидно, на том допросе у Краснова он демонстративно отказался от адвоката и брал вину на себя, не упоминая Геремеева и указывая на Charlie Hebdo как на мотив, потому что рассчитывал уже скоро быть у себя дома в Чечне – и на свободе. (Такие прецеденты имелись, и это было известно: власти Чечни переводили нужных им осужденных отбывать срок на территории республики. Например, в 2013 году большой скандал вызвала одна из фотографий в инстаграме Рамзана Кадырова: на ней он был запечатлен вместе с уроженцем Чечни, который в этот момент должен был отбывать срок за убийство, совершенное тремя годами ранее в Москве.)

Краснов, надо отдать ему должное, не только не отпустил Дадаева и Шаванова под подписку о невыезде или домашний арест, но и пытался добраться до Руслана Геремеева. Первая попытка арестовать Геремеева и Мухудинова была предпринята 7 марта в одной из деревень на севере Чечни, недалеко от дагестанской границы, где были расположены их дома. Ни того ни другого спецназовцы не нашли, зато, как потом писали в прессе, схватили одного из родственников Геремеева, и тот рассказал им, что видел Мухудинова накануне. А через несколько дней Геремеев уже находился во дворце Адама Делимханова в Джалке. Как писала “Новая газета”, там собрались и Делимханов, и сенатор Сулейман Геремеев, и сам Рамзан Кадыров, а село оцепили бойцы батальона “Север” ³³.

Туда к ним и явился гонец из Москвы – представитель руководства внутренних войск, как утверждал потом Вадим Прохоров, друг Немцова и представитель его дочери Жанны на суде. (Это вполне мог быть и сам командующий внутренними войсками Виктор Золотов. В далеком прошлом охранник Собчака и близкий соратник Путина еще во времена его работы в Петербурге, в те времена Золотов считался посредником между петербургской мэрией и криминальным миром, а потом, много лет спустя, – между Путиным и Кадыровым.) Гонец привез весть о том, что ФСБ и следователи охотятся за Русланом Геремеевым. И к концу марта его уже в Чечне не было: по данным “Новой газеты”, он, возможно, улетел в Дубай под видом конюха кадыровских скакунов и под чужой фамилией. Исчез и Мухудинов – как в воду канул.