Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [241]

Немцов снова идет на выборы

К выборной кампании осени 2013 года Немцов, Касьянов и Рыжков оказались в привилегированном положении. Дело в том, что Европейский суд по правам человека признал незаконным роспуск Республиканской партии, которую Рыжков возглавлял с середины нулевых, и российским властям пришлось вернуть ей государственную регистрацию. Немцов и Касьянов объединили свой ПАРНАС с партией Рыжкова и теперь могли идти на выборы в любой областной парламент – большая удача к началу десятых годов, когда Кремль уже давно и открыто давил любую несистемную оппозицию. Более того, в случае успеха на областных выборах (для чего нужно было преодолеть пятипроцентный барьер хотя бы в одном регионе) партия получала еще одну важнейшую льготу – гарантированное право идти на выборы в Государственную думу в 2016 году без обязательного в ином случае сбора подписей. Но где выдвигаться? Куда идти?

Благодаря Урлашову Ярославль уже давно выделялся на политической карте страны. И в один из весенних дней, то есть задолго до официального старта предвыборной кампании, ярославский активист РПР-ПАРНАС (так теперь называлась объединенная партия) Василий Цепенда позвонил Владимиру Рыжкову: осенью выборы, и тут сильны протестные настроения, тут можно победить. Есть избиратели, объяснял Цепенда, у которых Прохоров вызывает отторжение – миллиардер, олигарх, – и они не проголосуют за Урлашова (тот был еще на свободе). А запрос на перемены большой, есть шанс набрать пять процентов. Рыжков отказался: он в любом случае собирался идти на выборы на родном для него Алтае. Он позвонил Немцову, с которым они жили рядом, через двор. Скоро заспанный и слегка опешивший Немцов уже был у него – в халате и едва ли не в тапках. Что случилось? Рыжков объяснил. “Немцов в ответ: ты что, с дуба рухнул? – вспоминает Рыжков. – Какой Ярославль?” ²

Реакция Немцова была понятна. Если в Сочи, где он вел свою прошлую кампанию, он хотя бы родился, то с Ярославлем его ничего не связывало. К тому же у ярославцев есть признанный лидер – Урлашов, и он уже объединился с Прохоровым.

Немцов и Прохоров по-прежнему приятельствовали, но связывали их все те же отдых и спорт. О политике они говорить избегали. “Я иногда ему говорил: Борь, ты что видишь, о том поешь, – вспоминает Прохоров. – То есть какой ты политик? Политик – это человек, который в некотором смысле говорит то, что от него хотят услышать. И это тоже форма профессионализма. А ты – борец за права человека. Политика – это искусство возможного, компромиссы. А ты, говорил я ему, человек бескомпромиссный. Потому что, если ты в чем-то убежден в эту конкретную минуту, с тобой договориться невозможно ни о чем. А он отвечал: «Ты ничего в этом не понимаешь, чего ты ко мне лезешь?» И мы договорились, что никогда политику не обсуждаем” ³.

Немцов открыто критиковал Прохорова, когда тот шел на компромиссы с Кремлем (и, наоборот, поощрял его, когда тот выходил из-под кремлевской опеки), но на их отношения это не влияло: Немцов подходил к своим друзьям и приятелям с другой меркой.

Однако выборы в Ярославле продолжали вызывать сомнения. Зачем конкурировать с Урлашовым? Участие Немцова обсуждалось, но в РПР-ПАРНАС были склонны отдать кампанию в руки местных активистов. “Мы пока не готовы назвать лидера списка”, – в конце мая говорил Рыжков ярославским журналистам ⁴.

Все изменил арест Урлашова и отстранение от гонки “Гражданской платформы”. (Быть лидером оппозиции Михаилу Прохорову позволят очень недолго: его партию дисквалифицируют не только в Ярославле, но и почти во всех регионах страны.) За кого теперь голосовать недовольным ярославцам? Немцов все еще колебался: если они проиграют в Ярославле, это будет его личный проигрыш. В Ярославль поехал Илья Яшин – выступить на митинге в поддержку Урлашова и заодно оценить обстановку: как его арест повлиял на настроения избирателей? Приехав на митинг, Яшин сразу почувствовал, что толпа настроена заметно радикальнее выступавших на нем местных предпринимателей: они призывали писать Путину, чтобы тот разобрался и выпустил Урлашова. “Мы можем сколько угодно посылать Путину челобитные, – начал Яшин, когда пришла его очередь выступать, – но давайте называть вещи своими именами: это Путин несет ответственность за аресты. Это Путин создал систему, в которой оппозиционеров сажают в тюрьмы и избивают дубинками. И это Путин главный вор в стране” ⁵.

Толпа откликнулась аплодисментами и речовкой “Путин – вор!”, которая была очень популярна полтора года назад на Болотной площади. Яшин спустился с трибуны и выехал из города, чудом избежав ареста – полиция следила за ним уже во время его выступления на площади. Это было 16 июля. Из Ярославля Яшин направлялся в Киров, полумиллионный город почти в тысяче километров к северо-востоку от Москвы, где они договорились встретиться с Немцовым. В Ярославле вполне можно вести кампанию, сказал он Немцову через день, 18 июля, когда они вдвоем ехали из Кирова обратно в Москву. Тогда Немцов принял решение: он снова идет на выборы.

Их поездка домой из Кирова получилась очень мрачной. Оба были подавлены: только что у них на глазах местный суд приговорил Алексея Навального к пяти годам колонии – они, собственно, и поехали в Киров, чтобы присутствовать на процессе. Накануне Навальный был официально зарегистрирован кандидатом все от той же партии РПР-ПАРНАС на выборах мэра Москвы. Но 18 июля судья зачитал приговор – “взять под стражу в зале суда немедленно”, – и Навальный едва успел обнять свою жену Юлию, перед тем как приставы защелкнули на нем наручники и отвезли в кировскую тюрьму. Это был шок для всех: впервые лидер оппозиции в России отправлялся за решетку всерьез и надолго – и по очевидно сфабрикованному судебному делу.