Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом - [204]

Тем не менее с Медведевым были связаны надежды на перемены. Не потому, что он крепкой рукой возьмет и развернет ход российской истории, а в силу непоколебимых, как тогда казалось, свойств властной иерархии в России: шапка Мономаха одна, на двоих ее не хватит, и кто бы ни оказался в Кремле, рано или поздно он возьмет власть в свои руки. Медведев не может не выйти из-под контроля Путина. В конце концов, сила президентской власти такова, что это вопрос одного-единственного указа. “Русская традиция предельно проста, – объяснял Немцов, – кто в Кремле, тот и главный, – ей тысячи лет, и никто в жизни ее еще не нарушал, никто! Путин решился на это первым, но так не бывает… Медведев самолюбив, безумно амбициозен, занимает главный пост в государстве. [В России] самодержавное сознание, поэтому конфликт зреет и рано или поздно вспыхнет: он системный и даже не зависит от личности” ¹.

Союз волка с бараном

Для независимых политиков никакие перемены не наступили – скорее наоборот: деление на системную оппозицию и несистемную – нелегальную, с которой можно бороться любыми методами, – только укрепилось. Союз правых сил было решено уничтожить вовсе. Сначала правых просто не зарегистрировали ни на одних региональных выборах. Затем им предъявили счет: оказалось, что они задолжали огромную сумму денег. А осенью 2008 года, уже при Медведеве, им поступило предложение от Суркова: партия “Союз правых сил” ликвидируется, но можно получить небольшой пакет – треть голосов – в новой правой партии, которая будет контролироваться Администрацией президента. Немцов, “неформальный лидер радикального крыла СПС”, как тогда писали в прессе, к тому моменту уже приостановил членство в СПС, Белых сказал, что он против и кладет партийный билет на стол, остальные функционеры – Чубайс, Гайдар и Леонид Гозман – решили принять условия Кремля. Решающей стала точка зрения Гайдара: он посчитал, что возможность участвовать в выборах все-таки перевешивает очевидные издержки.

Решения последнего – ликвидационного – съезда Союза правых сил были приняты заранее. Оставалось только предъявить их рядовым партийцам. Жизнь лучше смерти, говорили с трибуны адвокаты объединения с Кремлем, только с помощью партии можно влиять на положение дел в стране и на государственный курс. На революцию рассчитывать не приходится – Кремль непобедим, – да и если она все-таки, не дай бог, случится, ее итог не понравится никому. Да, положение тяжелое, но надо смириться и принять предложение Кремля. Иначе партию ждет прозябание в ряду других маргиналов и неудачников. “Самое болезненное, что должен, обязан уметь делать политик – спокойно оценивать реальность, какой бы она ни была, – выступал с трибуны Чубайс, – и я задаю себе простой вопрос: Россия с правой партией или Россия без правой партии?” ²

Неприемлемую для большинства партийцев альтернативу – прозябание с неудачниками – олицетворял Немцов, и это понимали все делегаты съезда. “Вот сидит Боря Немцов, человек, с которым мы пятнадцать лет вместе, и у нас разные позиции, – продолжал Чубайс. – Я знаю его аргументы, он знает мои. Я понимаю, что решения сегодняшнего голосования мы видим по-разному. Но при этом я буду продолжать уважать Бориса, потому что мы вместе прошли через такие боевые истории, когда без преувеличения в пяти минутах либо тюрьма, либо смерть” ³.

Немцов сначала не хотел идти на съезд: “Зачем, если все решения уже приняты?” – и его не ждали. Но в последний момент он все-таки решил прийти и выступить. Пришел, подал заявление о восстановлении в партии – ради одного этого выступления – и сразу попросил слова. В компромиссах ничего плохого нет, говорил он, но компромисса с хозяином не бывает: союз волка с бараном возможен только до тех пор, пока волк сыт, а баран ему угождает, это во-первых; во-вторых, под контролем Кремля правая партия обречена на провал. Но главное в том, что либерализм и нынешняя власть несовместимы в принципе: “Я не согласен с большинством по вопросу о вхождении в кремлевский проект. Союз правых сил – правопреемник партии Гайдара, «Демократического выбора России». На знаменах и ДВР, и Союза правых сил до сих пор написано: «Свобода, Собственность, Законность». На знаменах Путина – Медведева написано: «Цензура, Рейдерство, Басманное правосудие»[58]. Что же общего идеологически между властью и нашей партией? Я понимал Чубайса и многих из вас, когда проводились экономические реформы, когда идея Гайдара ввести плоскую шкалу налогообложения была принята властью, я понимал, когда принимались важные законы в области земельных отношений и в области защиты прав собственности. Это я все понимаю, но это была первая четырехлетка Путина, а сейчас у нас цензура, рейдерство, басманное правосудие, международная изоляция и крайне агрессивная внешняя политика” ⁴.

Немцов закончил свою речь предложением: если съезд не распустит партию, он готов взять за нее ответственность – в том числе финансовую. Но судьба Союза правых сил уже была решена.

Обычно Сурков действовал иначе: передавал захваченные партийные бренды лояльным политтехнологам и ставил во главе своих людей. На этот раз ему было важно не взять партию под контроль, а ликвидировать сам бренд – иначе, как полагал Сурков, он все равно будет притягивать к себе демократических активистов. Именно поэтому Союз правых сил надо было уничтожить, а на его месте создать новую партию под названием “Правое дело”, тоже, впрочем, знакомым: под таким названием будущий СПС начинал предвыборную кампанию 1999 года.