Предварительная оценка параметров уравнения Дрейка: извлечение из мемуаров капитана Ли - [6]
На Земле, конечно, все моментально бы нарыли ответ. Хомякам не понять одиночества глубокого космоса. В глубоком космосе мгновенной интернет-связи не существует, а путь домой отнимает часы и дни. Меня это очень радует, поскольку избавляет от бесконечной суеты социальных сетей и тривиальных поисковых запросов. Но такая изоляция для некоторых попросту непереносима. Они ищут выход из положения, запасая перед отлетом петабайты сетевых данных. В этом случае стоило поблагодарить какого-то инет-хомяка, выскочившего вперед с цитатой из Википедии.
Уравнение Дрейка (1960). Формула, предназначенная для определения числа внеземных цивилизаций в Галактике, с которыми у человечества есть шанс вступить в контакт. Выражается произведением средней скорости звездообразования R на следующие параметры:
f>p · n>e · f>l · f>i · f>c · L
где
f>p — доля звезд, имеющих планеты,
n>e — среднее количество планет (и спутников) с подходящими условиями для зарождения цивилизации,
f>l — вероятность зарождения жизни на планете с подходящими условиями,
f>i — вероятность возникновения разумных форм жизни,
f>c — доля цивилизаций, развивающих технологию до уровня, сигналы с которого позволяют обнаружить их присутствие в космосе,
L — время, в течение которого такие цивилизации посылают в космос сигналы, позволяющие обнаружить их присутствие.
Серебристые буквы парили в дыму моей сигары.
Давно я не видела уравнения Дрейка. По кают-компании прокатились шепотки: вероятно, среди молодежи его многие впервые видят. Уравнение затрагивало проблемы, выходящие за рамки их близорукого подхода.
Пак тихо рассмеялась.
— И сколько же систем исследовали АПП с остальными агентствами?
На этот вопрос был ответ у меня, поскольку я отслеживала рейтинги своего корабля:
— По состоянию на текущий месяц? Тысячу пятьсот две. Если считать и автоматизированные экспедиции.. — им я не доверяла, робот может пропустить что-нибудь, важное для опытного исследователя, — то примерно четыре тысячи.
Пак пожала плечами.
— Четыре тысячи. Из сотен миллиардов.
— Но ведь новейшие модификации межзвездного привода позволяют с легкостью достичь любой точки в Галактике.
Это заговорил Хьюго Мендес, наш старший астроном. Мы его взяли на случай, если навигационные проблемы закинут корабль по-настоящему далеко от дома.
— Я согласен с господином Расселом. Мы повидали достаточно, чтобы сделать неплохие оценки… — Он помолчал, вчитываясь в определения. — Но, понимаете ли, некоторые из приведенных здесь параметров кажутся не слишком информативными.
— Да, — сказал кто-то из протеже группы Пак, — но прикол же отчасти именно в том, чтобы наблюдать, как реальность корректирует воззрения древних.
На несколько мгновений всех пленила старомодная версия нашего настоящего.
Первый параметр, f>p, был встречен дружным хохотом.
— Почти у любой нормальной звезды имеются планеты, — сказал Мендес. — Полно планет. Слишком много планет. Они сталкиваются друг с другом, носятся по диковинным орбитам, их выбрасывает за пределы систем. По мере миграции звезды на диаграмме Герцшпрунга-Рассела у многих светил появляются планеты второго и третьего поколений.
Пак Дэ кивала.
— Помню, как читала про попытки великих математиков девятнадцатого века доказать долговременную устойчивость нашей, Солнечной системы. Им это так и не удалось, но никто не догадывался, что корень зла — не в используемом математическом аппарате. Лишь одной планетной системе на сотню везет задержаться в зоне стабильности хотя бы на миллиард лет.
Кто-то пририсовал к плавающему в воздухе викифрагменту смайлик у параметра f>p и подписал: Почти 1.0, и что с того?
Тревор подался вперед.
— Второй параметр, n>e, почти неотличим от нуля, если принять во внимание неустойчивость большинства планетных систем, на которую указал Хьюго.
— Ладно, значит, ограничиваемся только теми системами, какие сохраняют устойчивость в течение достаточно длительного времени.
Мгновение все молчали.
— Гм, а знаете, — это снова Джим Рассел, но непонятно было, в действительности ли он увлечен дискуссией или просто делает вид, — если учесть неизбежный для наших колониальных планет экспорт жизни, то n>e окажется почти равным единице.
— Терраформирование, ага. Обманный прием.
Тут у меня в ухе прозвучал голос Печеньки.
— Капитан! Думаю, я наконец понял, куда эти гребаные логисты запихнули наши припасы для банкета. Я сейчас перетащу контейнеры на камбуз. Тут не все, но ужин получится неплохой, разве что десерт слегонца подкачает.
Я откинулась в кресле и пробормотала:
— Превосходно. Работай с тем, что у тебя есть.
Десерт меня действительно не интересовал, поскольку ясно было, что в умиротворяющие приманки он, скорее всего, уже не сгодится. Я пропустила мимо ушей вердикт спорящих насчет n>e, они уже переключились на f>l, долю пригодных для обитания миров, где при определенных условиях развивается жизнь. Так-так, а что, это проблема? Пак с Охарой снова ощерились друг на друга.
Я стукнула по столу винным бокалом.
— Дамы и господа, почтенные профессора! Разве f>l не самый простой параметр из всех?
Джим понял мой замысел.
— Гм, ну да. В межзвездном пространстве, по крайней мере обследованном нами, простых органических веществ вполне достаточно, чтобы почти на любой пригодной для жизни планете такая жизнь возникла, хотя бы примитивная, бактериальная. Поэтому
Создание интеллекта, превосходящего человеческий, произойдет в ближайшие тридцать лет. …Это та самая точка, где наши прежние модели перестают работать, и в свои права вступает новая реальность. Как приближение Сингулярности повлияет на человеческое мировоззрение? И что случится в течение пары месяцев (или пары дней) после этого? В моем распоряжении есть только аналогия, на которую я могу указать: возникновение человечества. Мы окажемся в постчеловеческой эпохе…– это цитата из программной статьи Вернора Винджа «Грядущая технологическая сингулярность», одной из самых часто упоминаемых работ об искусственном интеллекте за последние 25 лет.
«Глубина в небе» в чем-то продолжает, а в чем-то и предваряет «Пламя над бездной», книгу-сенсацию, удостоенную премии Хьюго и признанную наиболее значительным произведением 90-х годов ХХ века в жанре космической саги.Над вселенной может пролететь тысячелетие, но приключения Фама Нювена, легендарного героя Людского Космоса, не заканчиваются – ибо время над ним не властно!Данный роман также удостоился премии Хьюго в 2000 году.
Спустя почти двадцать лет Вернор Виндж создал продолжение своего незабываемого шедевра «Пламя над бездной». А на планете Когтей прошло десять лет со дня катастрофы, которая уничтожила человечество наряду с неисчислимым множеством иных разумных рас Запределья, загнав маленькую горстку людей и парочку мыслящих кораллов-наездников в диковатый мир стайных разумов. К моменту появления людей цивилизация Когтей примерно соответствовала Средневековью Старой Земли. На помощь кораблю Высокой Лаборатории, в последнем отчаянном рывке спасшему более сотни человеческих детей от Погибели, пришел экипаж «Внеполосного-II», корабля из верхних Зон Мысли.
Вернор Виндж — один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много — романы «Мир Гримма», «Острие», «Пламя над бездной», «Глубина в небе» и цикл «Сквозь время», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Сквозь время» занимает среди написанного Винджем особое место. Это — романы об абсолютной власти, которая развращает абсолютно. Роман о «войне за свободу и независимость». Только — что такое свобода и что такое независимость? Это — будущее, продуманное до последней мелочи, и научная в лучшем смысле слова фантастика, слитая воедино с футуристическим триллером.
Вернор Виндж – один из самых интересных писателей-фантастов, человек, которого называют «самым серьезным автором остросюжетной прозы». Он написал не так уж много – романы «Мир Гримма» и «Острие» и цикл «Сквозь настоящее», однако каждое из его произведений имело огромный успех. «Пламя над бездной» занимает среди написанного Винджем особое место. Это – роман-сенсация, роман, который сразу же после публикации был удостоен премии «Хьюго» и признан наиболее значительным произведением 90-х годов в жанре космической саги.
«Пламя над бездной».«Глубина в небе».И теперь – «Дети Неба».Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности – Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…
Уже несколько лет Солнце раскалено до предела и жизнь на Земле и других планетах Солнечной системы становится опасной. Чтобы найти выход, люди под руководством главного героя Сэма Тернера отправляют космическую экспедицию в поисках лучших условий жизни в далёкую систему Глизе на планету Глизе 581с. Но они и не предполагают, что то, с чем они там встретятся, окажется началом новой эры для всего человечества.
Космический корабль землян исчез на окраинах Солнечной системы. На поиск отправляют супругов. О том, что их ждет, астронавты не догадываются...
В очередной авторский сборник видного польского фантаста Станислава Лема, выпускаемый издательством «Мир», входят цикл рассказов о Пирксе и новый роман «Голос Неба», посвященный проблеме контактов с инопланетными цивилизациями.
События книги происходят за 18 лет до «Новой надежды»Джедаи истреблены в ходе беспощадного Приказа 66, а Галактикой полновластно правит Император. Но выжившие еще продолжают бороться, даже зная, что им не победить…В самых глубоких недрах Корусканта джедай Джакс Паван ведет нелегкую жизнь частного детектива и спасателя-добровольца, помогая слабым и обездоленным. Таинственная смерть знаменитого скульптора Веса Волетта бросает настоящий вызов его талантам! К счастью, под рукой всегда острый нюх пронырливого репортера Дена Дхура, компьютерные навыки дроида И5, помощь и поддержка верной боевой команды… Все это должно помочь найти убийцу – но хватит ли этого, чтобы выжить? Ведь по пятам беглого джедая без устали идут ищейки Дарта Вейдера!Загляните за красочный фасад Корусканта и откройте для себя новые грани планеты-города, каких не видели прежде: государственный сыск и артистический бомонд, пестрые ярмарки и блошиные рынки, лабиринты бюрократии и кишащие дикарями трущобы… Переживите вместе с Галактикой планетарную катастрофу на Каамасе, отправьтесь на охоту с легендарной наемницей Оррой Синг и сопроводите в странствиях безутешного капитана Тайфо с Набу, жаждущего мести за смерть Падме Амидалы, в новой книге от Майкла Ривза – первом в истории «Звездных войн» детективе в стиле «нуар» – «Ночи Корусканта: Улица теней»!
Старра и его товарища Бигмана Айзек Азимов в своем романе «Лаки Старр и большое солнце Меркурия» посылает с заданием на Меркурий с целью выявления причин саботажа.© Виталий Карацупа, http://archivsf.narod.ruПеревод И. Обухова.
Экипаж межзвёздного корабля, преодолев огромные трудности, с трудом вернулся на Землю. Чудесное спасение экипаж отмечает в своём любимом клубе. Но в зале клуба, они замечают странного человека, не поддавшегося приступу всеобщего веселья…© mastino.
В одном из рассказов Вернора Винджа героиня позволяет себе оговорку, что, хотя ученые экспедиции и обязаны беспрекословно подчиняться приказам капитана, офицер по науке все равно может натворить дел. Но что одной смерть для фигуры, то другому — торт «Пьяная вишня». Заинтересовались? Узнайте больше.