Предтечи будущих побед - [47]

— Это правда. Видал я, как вы, Мария Владимировна, лихо расправились с «Россотрудничеством». Прошел всего-то месяц, а их работники уже обивают пороги биржи труда, — восхитился оперативностью жандарм.

— Про повальное бегство иностранных фирм с нашего рынка я говорить не буду, — продолжила тем временем Хазарова. — Пусть об этом выскажется мое непосредственное руководство. Я всего лишь затрону тему проблемы закрытия воздушного пространства странами ЕС для наших авиаперевозчиков. Это создало нам в краткосрочной перспективе массу неудобств, несмотря на пандемию и связанное с этим сокращение авиасообщений. Нашим гражданам, которые и так вынуждены маяться за границей в результате принимаемых карантинных мер, теперь еще должны окольными путями добираться до России. Если раньше мы имели возможность организовывать рейсы МЧС для вывоза оставшихся там наших граждан, то теперь мы лишены и этой возможности. Вся сложность заключается еще в том, что иностранные авиакомпании тоже перестали к нам летать, хотя мы и не стали пока предпринимать против них встречные меры. Ума не приложу, что делать в этой ситуации.

— Ничего не делать! — прямо высказался Борис Иванович.

— Почему?! — все обернулись в его сторону.

— Потому что! — угрюмо отрезал премьер. — Еще прежнее наше правительство в начале марта этого года неоднократно предупреждало этих «лягушек-путешественниц», когда вакханалия с закрытием границ по случаю пандемии еще не набрала полные обороты, что имеется существенный риск застрять там, за границей, на продолжительное время. Но наши бестолковые обыватели, дружно завопили, что деньги на поездку-де уже потрачены и они не собираются прерывать свое удовольствие, не воспользовавшись им по полной программе. Вот и получили. Не дошло через голову, так может, дойдет через задницу. А свое небо от иностранцев надо закрывать непременно и немедленно, а то слишком уж вольготно они у нас себя стали чувствовать.

— Экий вы у нас суровенький! — покачал головой Афанасьев, хитро при этом жмурясь. — То-то я смотрю, народная молва утверждает, будто бы не я, а вы у нас слывете настоящим диктатором.

— Может и так, — надулся важностью Юрьев. — А только без строгости в нашем положении ну никак нельзя. Тотчас избалуются все. С годами, Валерий Васильевич, я все больше и больше начинаю понимать поступки Иосифа Виссарионовича.

— Да, — согласился с ним Афанасьев, — велик был во всем советский вождь, как в свершениях, так и в ошибках. Ну да, ладно. Оставим это поле для историков, а нам нужно думать о насущных вопросах. Продолжайте, Мария Владимировна.

— Спасибо. Мне, как дипломату, а с недавних пор и как министру абсолютно непонятна наша роль в таких международных организациях, как Совет Европы, пресловутое ПАСЕ, ОБСЕ, ЕСПЧ, ОЗХО, МОК и иже с ними. Мы там присутствуем в качестве мальчиков для битья, или как? Да еще денежки немалые платим за это. К нашему мнению не хотят там прислушиваться, паче того, не хотят даже слушать. Пора прекращать этот балаган. Я тут навела давеча справки о наших ежегодных взносах в эти и еще ряд одиозных с моей точки зрения структуры. Получается довольно солидная сумма. Что-то вроде семисот с лишним миллионов долларов. Нужно немедленно выходить из этой камарильи.

— Про Совет Европы и ПАСЕ — это понятно. Данные организации, вообще, являются синекурами для освоения денежных средств родственниками европейских политиков первого дивизиона, но про остальные, упомянутые вами дайте свои пояснения, — попросил Афанасьев.

— Дам, разумеется, — кивнула Хазарова в ответ на сомнения Главы государства. — Что там у нас по порядку идет? ОЗХО? Вы тут все, в отличие от меня люди военные и при больших погонах, поэтому не мне вам рассказывать о том, как ОЗХО потеряла уважение к себе еще задолго до событий в Сирии. Я имею в виду отказ этой «шарашкиной конторы» от мониторинга запасов химического оружия на складах США. Падение ее авторитета продолжилось на Ближнем Востоке, а именно, в Западной Гуте, Алеппо и в самом Дамаске, подтасовыванием данных о якобы химических атаках правительства Асада. Пиком нравственного падения ОЗХО стали события месячной давности, о которых вы знаете даже лучше чем я. Что-то еще нужно к этому добавить?

— Верно! Все верно, Машенька! — взвился, неугомонный Рудов. — Сволочи, они! Фашисты проклятые!

Одобрительные улыбки с мест сигнализировали о полной поддержке представленной аргументации.

— Далее идем. Европейский Совет по Правам Человека. Стоит ли мне напоминать присутствующим, сколько крови попил у нас этот орган, служащий надсмотрщиком за нашим внутренним законодательством? Без преувеличения, каждый день выносятся пачки решений, как с конвейера, принуждающих нас к тем или иным уступкам в сфере наших жизненных интересов по сохранению своей идентичности. Я уж молчу о нагло продвигаемой этой конторой ювенальной юстиции на нашей территории. Порой складывается впечатление, что там сидят одни педерасты и пациенты психоневрологических диспансеров, выпущенных на волю по недогляду охраны. У меня, как у гражданина России было немало претензий к прежнему правительству, но за одно то, что у него хватило смелости заявить о праве на суверенное видение обстановки с соблюдением прав человека, я готова простить ему почти все прегрешения. Как мать, я еще надеюсь умереть бабкой в окружении внуков и внучек, а не существ среднего пола, и умереть в своей постели, а не на тюремных нарах из-за того, что шлепнула свою Марьянку по заднице за то, что она оставила в раковине немытую с вечера посуду.