Председатель - [23]
Совместное заявление Советов Москвы, Питера, Киева, Одессы, Нижнего, Риги, Харькова, Тифлиса и так далее о созыве Учредительного Собрания «во исполнение прежнего постановления Временного правительства» поставило нас в открытую конфронтацию. В городах и весях мы частично переводили наших людей на нелегальное положение, готовили агитаторов и Красную гвардию на случай, если против нас двинут войска.
И случай не замедлил – Корнилов послал на Москву, сняв с фронта, 3-й кавалерийский корпус Крымова. Пожалуй, это был единственный генерал, готовый выполнить такой приказ. Остальные кандидаты отказались влезать во внутреннюю политику, отчего военный министр Гучков затеял «чистку» высшего комсостава.
Оба деяния желаемых результатов не принесли. Эшелоны корпуса зависли от Смоленска до Голицыно, как и в моей истории их встретили агитаторы местных Советов и гарнизонов. Даже не до Москвы, а только до Одинцово добрались лишь две сотни 10-го Донского полка. Железнодорожники просто угнали паровоз, бросив эшелон, а встречать дорогих гостей прибыли пять броневиков и примерно шестьдесят пулеметов на автомобилях. При таких весомых аргументах казаки вполне согласились с предложением отправиться обратно, так же закончились и остальные переговоры, разве что без участия пулеметов. И корпус как приехал, так и уехал, позабыв в Гжатске свой штаб, где его арестовали солдаты местного гарнизона и отряд Красной гвардии. Через два дня «недоразумение» уладили и отпустили господ офицеров вслед за корпусом, но доехали не все – генерал Крымов предпочел застрелиться.
А гучковская чистка только озлобила комсостав, поскольку несколько сот генералов и полковников уволили не из-за реальных качеств, а на основании «мнений» близких к Гучкову и Керенскому карьеристов.
Так мы дожили и до двоевластия, причем разделение прошло не по вертикали, а по горизонтали.
Советы потихоньку начали прикрывать земства и придушивать деятельность кадетов, принимая на себя все больше и больше задач. А временные делали вид, что повелевают страной, армией и кинулись во внешнюю политику, под которой понималось получение займов.
Военные же занялась делами на фронте, чему мы никак не мешали. Давным-давно было решено, что никаких сепаратных миров с Германией нам не надо, а, следовательно, нужно сохранять устойчивость армии.
– Таким образом, по сравнению с началом четырнадцатого года мы лишились четвертой, если не третьей части паровозов и наблюдаем явную деградацию работы транспорта, – мрачный Собко закончил доклад и сел на место.
Поскольку разворот корпуса Крымова не в последнюю очередь был совершен благодаря железнодорожникам, в Москве единовременно оказались многие заинтересованные лица – Юра Ломоносов из МПС, делегаты Викжеля, фон Мекк… Собко предложил собраться «узким кругом» в Центросоюзе, можно, конечно, было и на Казанском вокзале, у Николая Карловича, но мы решили посекретничать.
– У нас неисправных паровозов на дороге больше сотни!
– И у нас! У нас тоже!
– Предлагаю Викжелю связаться с Викметом и Союзом механических производств и составить план ремонта. Потому как, товарищи, нам без транспорта зарез будет.
– Поддерживаю!
– Пока там паровозы ремонтируются, – начал Ломоносов, – можно и нужно ввести единые правила работы на всех дорогах, государственных и частных. А то сейчас здесь так, тут эдак, очень большие накладки и задержки от чересполосицы.
Юра посмотрел на фон Мекка, тот развел руками, признавая его правоту.
– Только как это сделать? Приказом сверху не получится. А разрабатывать правила – время.
– А давайте так, товарищи, – влез я, – создадим при Викжеле, скажем, «Комиссию тяги» или там «движения», как у вас принято назвать. Чтобы не увязнуть в согласованиях, взять за основу существующие правила государственных дорог, задача-то у нас государственная. И явочным порядком ввести везде.
– Акционеры возмутятся, – заметил Николай Карлович.
– Не думаю, что падение прибыли будет больше, нежели при забастовке путейцев, – отрезал Собко.
Мекк только устало кивнул.
А потом мы вчетвером сидели над картой и мечтали, какие еще дороги нужны стране. Нижний-Вятка, Сарапул-Екатеринбург, Кизляр-Астрахань, Семипалатинск-Ташкент… Ломоносов так воодушевился, что вспомнил и про амбициозный проект магистрали с Кавказа через Персию и Афганистан в Индию.
– Ну, с Индией и Афганистаном нам англичане голову оторвут, а до Тегерана можно попробовать…
– Миша, да ты с ума сошел! Какой Тегеран! – вскинулся Собко. – Нам у себя дороги на двухпутное движение переводить надо, а вы еще новых напридумывали! Там одних рельс сколько потребуется!
– А вот ты и посчитай. Напиши, где сколько чего надо, сведи в таблицу, выдай итог, сравни с возможностями производства.
– Так рельс от этого не прибавится!
– Зато будет ясно, сколько нам металлургических заводов строить.
Глава 7
Лето 1917
Заявление Советов о перевороте и узурпации власти Временными мы опубликовали во всех европейских газетах, до которых смогли дотянутся. В Англии, Франции, Италии, Швейии, Швейцарии и так далее. И в тот же день передали послам еще одно заявление – что с этого момента Советы рассматривают Временное правительство как нелегитимное. И в особенности все долги, которые временные с этого момента наделают. Послы, как и положено, сделали непроницаемые рожи – «Я доведу это до сведения кабинета».
Скамов, Михаил Дмитриевич, 1971 г.р., гражданин Российской Федерации, он же Майкл Скаммо, 1859 г.р., гражданин Северо-Американских Соединенных Штатов, он же Большев, он же Дриба, он же Сосед. Образование высшее, инженер-строитель, владелец и руководитель проектно-расчетной фирмы, секретный агент Московского охранного отделения, член редколлегии газеты “Правда”, большевик, принципиальный противник террора, кавалер ордена Станислава 3-й степени… При таких раскладах можно легко стать миллионщиком, но хочется потратить эти деньги с толком, чтобы революция в России получилась бархатной...
Середина шестидесятых, команданте Че Гевара проверяет на практике свою теорию создания партизанского очага. Центр Латинской Америки, Боливия, плоскогорье Альтиплано, партизанщина, городская и не очень герилья. Индейцы кечуа и аймару, шахтеры оловянных рудников, солдаты и рейнджеры, американские инструкторы, бывшие нацисты, коммунисты и леваки всех мастей и один студент-этнограф. И мир на пороге потрясений 1968 года. ¡Hasta la victoria siempre!
Огромное, разбросанное по всей России, движение кооператоров, Строительное общество, подпольная организация, со своими мастерскими, типографиями, дружинами, комитетами, школами, крестьянскими братствами, рабочими группами, студенческими кружками, военными союзами, со своими стачками, демонстрациями, интригами и арестами — сможет ли все, созданное инженером Скамовым устоять в урагане Большой Войны?
Порог буйного 68-го года, партизанская республика в сердце Анд, подъем профсоюзного движения, патриотически настроенные офицеры и другие общественные силы. Индейцы гуарани, аймару и кечуа, шахтеры оловянных рудников и нефтяники, солдаты и рейнджеры, американские инструкторы, бывшие нацисты, коммунисты и леваки всех мастей. Команданте Че Гевара, городские партизаны Гильен и Маригелла, молодой преподаватель Абимаэль Гусман, братья Кастро и один бывший студент-этнограф из Москвы, ныне команданте Тупак Амару. Партизанский очаг создан, теперь нам нужна партизанская страна. ¡Hasta la victoria siempre!
Как говорил Антон Павлович Чехов, “Если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу оно должно выстрелить”. Ружья, развешанные инженером Скамовым в первой части, уже стреляют, дом построен, Митяй усыновлен, дерево посадить недолго… Живи да…
Еще раз о царицынском покушении на Троцкого. Журнал «Дождь», № 13, Москва, 1987 г. (Фанфик на «Недостреленного» — https://author.today/work/57143).
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Жизнь и новые приключения старых и совсем новых героев в мире меча и магии. ВНИМАНИЕ: присутствует нецензурная речь и сцены категории 18 +.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Два друга Станислав Грохотов и Алексей Краснов решили исследовать один из коридоров калининградского форта номер три, известного так же под именем «Король Фридрих 3» и оказались попаданцами в Кенигсберг 1914 года. Что же им делать? Конечно же попытаться предотвратить революцию. И для этого создан отряд под очень говорящим названием «Белая стрела».