Предприниматели - [12]
Мне будет так не хватать нашей долины и этого пруда. И Берти. И матери и отца. Ну, да что там грустить. Нечего печалиться, я буду с длинноносым Тимо, и у нас есть будущее, оно нас ждет.
Утром в «Раю» отец разговаривает с хозяином на повышенных тонах. Хлопает дверью, и металлическая лестница гудит под его сапогами. Он садится в «мерседес» так, что машина ходит ходуном, и заводит мотор. И молча выруливает на улицу.
Этот из «Рая» утверждает, что не я определяю цены, возмущается отец. Мы в очередной раз отгрузили ему целый прицеп металла, а он называет это мелкой поставкой!
Будут ему крупные поставки! Отец намекнул хозяину «Рая», что будут новые знатные отгрузки, хозяин кивнул. Улыбнулся мне и Берти и сказал: есть ведь и другие предприятия, я только это имел в виду. И у него в каждой руке из-под паромасляной тряпки, как из шляпы фокусника, появляются два каких-то лакомства в пастельно-зеленой обертке — для меня и Берти. От нового конечного получателя товара, говорит он. Прошу, обращается он к отцу, указывая на лестницу в его контору, и отец следует за ним наверх.
Чего молчим, спрашиваю я отца, когда мы уже почти проехали Титизее. Отец, вцепившись в руль, не отрывается от дороги. Когда проезжаем Виденер-Эк, он произносит наконец: мы никогда больше не поедем в «Рай». Он паркует автомобиль, выходит и смотрит на долину, облокотившись на капот. Потом обходит машину и достает из багажника ружье. Он подходит к самому краю долины и — бабах! И еще раз — бабах! Бабах! Трижды отец стреляет в небо, грохот прокатывается по горным вершинам, спускается в долину и проваливается справа и слева в ущелья Шварцвальда.
Отец убирает ружье обратно в багажник и снова садится в машину. Едем дальше. Когда цены падают, говорит он, приходится изворачиваться. Надо осваивать новые рынки. Способность приспосабливаться — вот что! А в рабство к этому типу из «Рая» мы никогда не пойдем!
Уже в сумерках приезжаем домой. Относим вещи в подвал. У калитки стоит длинноносый Тимо и подзывает меня к забору. Не могу сейчас, говорю.
Готовишься? — спрашивает он.
Еще как, отвечаю.
Он протягивает мне записку — список того, что необходимо для Зоны.
Мне надо идти, говорю я, машу ему рукой и возвращаюсь домой.
Значит, через два дня, кричит он мне вслед.
Через два дня, подтверждаю я.
Складываю список вещей, необходимый для Зоны, и прячу в карман брюк.
Ночью подвожу баланс, свожу расходы с доходами. Я еще молодая, ночная смена для меня — пустяк. Голова работает, дел полно, а усталость — удел безработных. А предприятие должно уметь реагировать на потребности рынка. Еще раз, в последний, подведу баланс, оставлю им дела в порядке — матери, отцу и Берти. Предприятие требует жертв, личных жертв, и Берти тому лучший пример. А наш баланс ни в чем не позволяет что-то сэкономить. Единственный выход — еще увеличивать рабочее время.
На другое утро отец объявляет: планы меняются! Едем в Большой город. Он надевает свою официальную рубашку специально для Большого города, белую, со множеством пуговиц, на рукавах даже по две кряду. Нет! Берти протестует. Его можно понять: один день в Большом городе — это «Специальный день», но только не для Берти, потому что ему придется торчать в «мерседесе» и сторожить машину, пока мы с отцом будем говорить с человеком с большими возможностями. Это «Специальный день» для Ассистентки, день, когда пускают в ход инвентарные тетради, таблицы и финансовый баланс.
Беру больничный, заявляет Берти. Не выйдет, отвечает отец, отклоняется. Берти просто пытается уклониться от своих обязанностей при посещении Большого города, где ни на шаг нельзя отходить от автомобиля. В Большом городе воруют все подряд, а наш «мерседес» новозеландски-зеленый, неужели Берти хочет, чтобы у нас украли нашу машину?
Больничный, настаивает Берти. Недомогание. И он орет как резаный якобы от боли, сначала в кухне, потом наверх, в сторону второго этажа, где мать убирает кровати. А я говорю отцу: давай отложим поездку в Большой город. Но отец отвечает: нет, не пойдет. Больничный отклонен. И он толкает Берти к выходу.
Мы едем мимо Виденер-Эк, через долину Мюнстерталь, через Штауфен, выруливаем на автобан. Это автобан, говорит отец, обращаясь к Берти на заднем сиденье, когда мы разгоняемся по шоссе. Берти молчит. Замок доктора Фауста, говорит отец и кивает в окно. Сдвоенная грузовая фура, комментирует отец, пока мы медленно проезжаем мимо бесконечно длинного белого брезентового фургона.
Эти фуры — самое скучное на свете, ворчит Берти.
Уже виднеются высотные дома, съезжаем с автобана, заканчивается лес, проезжаем под мостами, слева река, за ней — поля, и все тянется наш Шварцвальд. Вокруг нас со всех сторон столько машин, что не видно дороги. Того и гляди столкнемся с другим автомобилем. Хороший день для Большого города, говорит отец, и он прав, небо сегодня очень синее, и настроение должно бы быть самое радужное, настоящее настроение-для-Большого-города.
Мы едем по улицам мимо каких-то лавок и магазинов, где окна заколочены досками. Парковка перед самым большим из магазинов пуста, а само здание стоит без окон. Мы переезжаем по мосту и двигаемся вдоль железной дороги по берегу реки. На площади перед вокзалом на расстеленных газетах лежат люди в спальных мешках. Я оборачиваюсь к Берти, когда мы проезжаем мимо черной башни из стекла. Берти насупился и обхватил себя своей единственной рукой.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.