Предел тщетности - [39]

Вчера, выйдя из шоколадницы, мы немного побродили по бульвару, с трудом узнавая знакомые дома, играли в угадайку, вспоминая, что здесь было во времена юности, долго не могли опознать погребок, в котором размещалась крохотная пивная, но все-таки разглядели вход в бывшую тошниловку за строительными лесами. Удовлетворенные увиденным, расстались.

Только я приехал домой, как позвонила Танька, поведала, что похороны Мишки состоятся послезавтра, сбор у морга в девять и она может заехать за мной с утра пораньше.

— Надеюсь, что на похороны ты придешь не в джинсах с моей булавкой.

— Успокойся, я буду в шортах, в руках баян, — мне ничего не оставалось, как огрызнуться, но Татьяна была права — одеть решительно нечего.

Я подумал, что надо сразу убить двух зайцев и купить костюм, чтобы прилично выглядеть при последнем прощании с Мишкой и шикарно смотреться в гробу через две недели. Я не верил в мой быстрый уход из жизни, не мог представить, как этот сумасшедший мир сможет обойтись без меня, но надо быть предусмотрительным и готовым ко всему. Не хватало еще на собственных похоронах опозориться. Вечером я высказал претензии Наталье максимально жестко, но смотрелся при этом жалко и напоминал глупую жену, которая укоряет мужа у раскрытого гардероба, набитого тряпьем, по крайней мере, выражения и тональность были схожи. Длинный монолог оскорбленного индивида кончился пресной банальностью — дай денег, жена. Унизительность положения красноречиво подчеркивали серые трусы в полоску у просящего и деловой костюм пришедшей с работы дающей. Жена оглядела лишенца с ног до головы, начав с футболки с надписью «Move it!» на груди, закончила осмотр, задержав взгляд на растоптанных тапочках, заключила, что выгляжу я «не фонтан» и меня желательно не выпускать в приличное общество, пока не похудею.

Два слова о жене. Женился я на Наталье не от большой душераздирающей и всепоглощающей любви, а по причине, известной многим на просторах нашей Вселенной — поставленный в одно прекрасное утро перед фактом, не засуетился, высчитывая срок, а принял будущее изменение собственного статуса, как должное, повторяя про себя — так поступают настоящие мужчины. Наталья была миловидна, но не красавица, что меня очень даже устраивало, потому что я навсегда запомнил наказ покойного деда — красивая жена, чужая жена. В житейской мудрости хромала логика, потому как и некрасивая спутница вполне может оказаться шалопутной бабой, но думать, что старик был прав — приятнее.

Рассуждения отца по поводу брака сводились к одной единственной фразе, которую он повторял как мантру — жениться надо не по расчету, но с умом. Первую часть наставления я выполнил слово в слово — никакого профита от женитьбы на Наташке не проглядывалось, что до ума, умом там и не пахло — чтобы стать мужем, мозгов не требуется, даже справку в ЗАГСе, что ты не дурак, предоставлять не надо. Вот ведь незадача, захочешь получить права, надо обойти кучу врачей, доказать, что ты не алкоголик, получить документ из психдиспансера, провериться у окулиста, плюс еще сдать экзамены по вождению и на знание теоретических основ, а чтобы женится достаточно показать паспорт с датой рождения. И все. Никто даже пульс не пощупает и не приложит руку к голове, не в горячечном ли бреду человек семью решил завести, а потом еще удивляются, чего это так много разводов.

Умом Наталья не блистала, скорее наоборот, и это тоже стало одним из поводов для гордости, я представлял, как буду эффектно смотреться на фоне недалекой жены. Ощущать себя титаном мысли в замкнутой экосистеме семейной ячейки поразительным образом лестно. В сумме получались одни плюсы, главным из которых были дела постельные, а что касаемо детей, так пусть будут дети, раз уж от них никак не отвертеться. Если бы мы думали о последствиях со всей серьезностью, на которую способны, то наверняка сидели ли бы в запертой комнате без света, боясь пошевелиться, как бы чего не вышло.

Один знакомый делец из мелких, что заполняет недостающую цепочку между оптовым рынком и прилавком крохотного магазина, утверждал что семья, а тем более дети, есть не что иное, как убыточное предприятие в чистом виде. Ему виднее, но скрупулезный подсчет дебита с кредитом в данном конкретном случае вряд ли работает. Хотя его размышления о стакане воды в старости не лишены изящества — нужен ли он вообще, особенно тем, кто живет у реки — достаточно сделать шаг подагрической ногой, чтобы упасть лицом в воду и нахлебаться вдосталь. Плотно перемахнув за сорок, он одумался, раскаялся, женился, и сбацал двойню, тем самым подведя черту под нашими спорами, признав поражение.

Жизнь с Наташкой текла ровно, не выходя за рамки обычной супружеской пары без закидонов — она занималась детьми и домом, поддерживая огонь в очаге, я носился как ошалелый в поисках дровишек, детей видел урывками, а с женой беседовал в пол уха от усталости. Страна разваливалась, летела к черту, продукты с прилавков сметали за секунду, потом они вообще исчезли в непонятном направлении, а вновь появившись, потребовали за себя такую цену, что дух захватывало от беспардонной наглости продавцов. Мне было не до печалей о почившем в бозе государстве, за спиной три рта и два из них требовали жратву немедля, сию минуту, иначе начнут считать папу законченным лохом.