Предел прочности. Книга первая - [23]

Гостиная, она же столовая, она же комната отдыха располагалась в огромное полупустом помещении, периметр которого украшали телевизионные панели. Именно они и приковали мой взгляд, лишив на время дара речи. Да, выглядели мониторы не обычно: слишком тонкие для родного мира, еще и изогнутые местами. Но завораживало другое и это другое неслось над горными пиками, ныряло в океанские глубины, кружило над пенящимся водопадом, захватывая дух и перехватывая дыхания. Изображение подобной четкости видеть раньше не приходилось. И даже не верилось, что перед тобой всего лишь двухмерное изображение, а не окно в иную реальность

Я бы еще долго стоял и пялился на чудо техники, но тут подошла азиаточка Джанет и потребовала не мешать организационным процессам. Оказывается, все это время вокруг кипела жизнь, не менее удивительная, чем на экранах телевизора.

Вот под аккомпанемент легкого жужжания из пола появилась тумбочка или холодильник, или хрен знает что еще. Джанет открыла дверцу, извлекла наружу сверток, после чего воспользовалась пультом управления и шкафчик скрылся под полом с уже знакомым жужжанием.Чудеса, не иначе, как и барная стойка, которой пять минут назад здесь не было, как и прочая мебель в некогда полупустой гостиной

Интересная история получается с вечеринкой. Помещение наличествует, коллектив в сборе, за едой и алкоголем далеко не надо, все из-под пола появляется. В чем, собственно говоря, тогда организация заключается? Решить вопрос с Носовским? Я уверен, что Альфред Михайлович был заранее извещен о мероприятии, потому как Рандольф никуда не отлучался и кроме сокурсников ни с кем не общался.

Вся его работа сводилась к подпиранию стенки у входа и зубоскальству с девчонками. Надо сказать, делал он это красиво, со вкусом, словно актер, отрепетировавший роль до мелкого движения кистью. Пафосный парень, куда деваться.

Вот он залихватски откупоривает бутылку и под визг девчонок роняет ее. Вернее, делает вид, что роняет, сам же легко перехватывает ее в воздухе и под одобрительный смех наполняет фужеры. Делает это весьма галантно, наклонив корпус, с заведенной за спину свободной рукой. И девушка с греческим профилем не сводит с него глаз, таких живых, и таких притягательных. Мэдфорд отпускает очередную шутку, и она смеется, наполняя зал мелодичными переливами, которые ни с чем не спутаешь. Звучат они словно свежий ветерок в душном помещении, переполненном животным ржанием и гоготом.

Да что ж такое-то, сдалась мне эта пигалица. В конце концов хватает и других людей на вечеринке. Я беспомощно огляделся в поисках и понял, что нахожусь в мертвой зоне. Завидев меня, сокурсники резко меняли маршрут, некоторые даже голову отворачивали в сторону, старательно избегая любого зрительного контакта. С каждой минутой ситуация становилась все более и более странной.

Если гора не идет к Магомеду… Я направился к ближайшей группе сокурсников, бурно обсуждающих веселую историю. До компании оставалось несколько метров, когда смех вдруг оборвался, а разговоры смолкли. Пришлось делать вид, что прохожу мимо, внимательно разглядывая телевизоры под потолком. Но стоило мне отойти на пару шагов, как веселье за спиной возобновилось с прежней силой. Это был уже намек - сокурсники в открытую показывали, кому здесь не рады.

Может послать все к хренам, и пойти искать библиотеку? В конце концов я пришел сюда не контакты налаживать с выходцами из параллельных вселенных.

- Попрошу минуточку внимания, - раздался зычный голос Мэдфорда, перекрывающий многоголосую толпу. В зале воцарилась тишина.

Я повернулся и увидел, что парень с бычьей шеей, забрался на стул и теперь обозревал благодарных слушателей с возвышенности.

- Давай, Мэд! - крикнул тощий курсант с лицом, похожим на крысиную мордочку. Толпа отозвалась на призыв бурными аплодисментами, свистом и смехом. Кто-то даже умудрился открыть бутылку с громким чпоканьем, вызвав новую бурю эмоций.

Мэдфорд шутливо раскланялся, а после снова обратился:

- Дамы и господа, вижу, вас уже не надо призывать брать бокалы в руки?

Это точно, все курсанты поголовно были с фужерами, а особо бойкие успели ополовинить их содержимое. Но всех превзошел Авосян, успевший раздобыть бутылку спиртного, едва мы зашли в зал. Теперь она пустой валялась под диваном, а сам Герберт красный и довольный потягивал напиток из большой соусницы, не дожидаясь окончания тоста. Не стал теряться и я, взяв со стойки бокал с красной жидкостью, внешне и по запаху напоминавшей вино.

- Впереди у нас четыре тяжелых года обучения. Так говорят.

Народ одобрительно засмеялся, а тощий парень заливисто засвистел, аж покраснев от натуги.

- Но вот что я вам скажу. Мы зубами, потом и кровью выгрызли свое место и теперь находимся здесь по праву. Мы шли к этому не один месяц и не один год. Жертвовали временем и здоровьем, - Рандольф выдержал паузу и горько усмехнулся. - Мировая вселенная, зачем я распинаюсь здесь об очевидных вещах. Нам говорят, что будет тяжело. Ребята, они НАМ это говорят, прошедшим через черные дыры мирозданья.

Толпа восторженно заорала, и над общим шумом раздался трубный рев Рандольфа: