Преддипломная практика - [9]

Так что приграничье ожидали очень веселые времена. И кое-кто даже подозревал, что несчастные селяне предпочти бы и дальше пропадать по трое, если бы кто-то спросил у них, а нужно ли им нашествие студентусов из Школы Стихий.

А заодно Хранители надеялись изучить редкий дар такого нужного всем мага. Под шумок послать к границе алхимиков и примкнувших к ним кикх-хэй, желавших взять какие-то пробы. И испытать дирижабль, обосновав выбор места испытания пустынностью и желанием посмотреть сверху, что же творится за границей.

Ну, о мелочах, вроде новых амулетных доспехов, предполагаемой дружбы между юными магами и юными воинами (на этом месте опытный Лене Дановер мерзенько захихикал, а потом сказал, что просто вспомнил какую-то веселую проделку правнуков), пересчета селян по головам, чтобы убедиться, что налоги они действительно не доплачивают и прочего, даже говорить не стоило.

Коменданты крепостей сами виноваты. Нельзя же так нахально угрожать и шантажировать, даже если проблема действительно серьезная.

Впрочем, Лене Дановер был уверен, что студентусы прекрасно отомстят этим комендантам, даже если селяне разбегутся по лесам и не дадут себя посчитать. Но говорить об этом коллегам, никогда не занимавшимся преподаванием, он не собирался. Пускай для всех это станет приятным сюрпризом.

Ну, или неприятным. Тут уж как повезет.

Главное ведь не спускать со студентусов глаз и оградить их от опасностей.

Правда, опытный старик Дановер был уверен, что именно студентусы и будут главной опасностью.

Зелья Малак все-таки сдал, хотя и не понял, как именно ему это удалось. Что за мелкие черные ягодки лаборант насыпал в стакан и зачем они были нужны, парень не то что не вспомнил, а даже постеснялся спросить об этом. Так они и остались стоять на краю стола. С девятисилом опять переборщил, судя по тому, что согревающее и защищающее от простуды зелье получилось не золотистым, а темно-коричневым и напоминало масло для смазки колеса. Девятисил вообще был одним из тех растений, с помощью которых выявляли талантливых зельеваров. Талантливые как-то умудрялись понять поздней весной эти листья сорвали, летом в самую сушь или осенью, когда уже дожди начались. От того, когда срывали листочки с куста, зависело то, сколько этих листочков надо бросать в то или иное зелье, как мелко их растирать и как именно хранить. Еще талантливые зельевары умудрялись вовремя выловить эти листочки из зелья, если все-таки переборщили. Видели они какие-то смутные признаки, вроде пены не того оттенка, потемневшие прожилки и еще демоны знают что. А Малак ничего так и не заметил.

С теорией, по его ощущениям, было еще хуже. Нет, то, что следовало просто заучить и запомнить, он отбарабанил без каких-либо проблем. На память Малак никогда не жаловался. А вот когда надо было тянуть карточки и быстро придумать, что полезное можно сварить из полученного набора, он начал сомневаться и путаться.

Магистр Белана смотрела при этом на Малака с усталостью и смирением. Видимо, даже не сомневалась, что все будет именно так, и что вполне себе талантливый студентус, которого хвалят преподаватели, в ее предмете потерпит очередное поражение. И зачет она ему поставила всего лишь за старание, а вовсе не за результат. Еще и посоветовала купить подробный путевой справочник и, начиная готовить зелье, заглядывать в него. А если такого зелья там не окажется, лучше не браться, потому что оно слишком сложное и зависящее от мелочей, вроде той самой пены немного не того оттенка.

Малак поблагодарил и ушел с гудящей головой и ощущением собственного несовершенства.

На выходе из корпуса зельеваров обнаружились Яс и кот. Физиономии у обоих были наглые и довольные, наверное, потому, что Яс пил пиво, а кот ел сушеную рыбу.

—           Поставили? — спросил Яс, затыкая бочонок пробкой и вручая приятелю глиняную кружку с надколотым краем и недопитым пивом.

—           Поставили, — выдохнул Малак и отпил предложенное.

Пиво оказалось неплохим — темным, с карамельным привкусом и даже не успевшим нагреться. Гудение в голове после нескольких глотков сменилось приятной тяжестью, и Малак даже улыбнулся.

—           Вот и отлично, — сказал Яс, подбирая сумку, из которой кот пытался вытащить очередную рыбу. — Идем праздновать. В Сиреневую беседку. Там Шелле передали какой-то напиток на травах. То ли волшебный, заговоренный шаманами, то ли традиционный. Она и сама не сильно уверена. Мальчишка, который привез это добро, ее бабушку слушал невнимательно. Но в любом случае, напиток должен быть вкусным.

—           А если он заговоренный, нам его пить можно? — засомневался Малак, отлично помнивший, что заговоры бывают разные.

—           Ну, если желаешь Шелле зла, то лучше не надо, — серьезно сказал Яс, пнув кота, желавшего непременно добраться до рыбы. — Вот бы был заговоренный, хотел бы я посмотреть, что случится с подружкой Джульетты после того, как она его выпьет. Вдруг это эгоистичное дитя волшебным образом поумнеет?

—           Волшебным образом поумнеть нельзя, — уверенно сказал Малак, поймав кота и сжав его в объятьях. Эту скотину в любом случае придется взять с собой и поделиться рыбой. А то Ясов кот — тварь не только наглая, но и достаточно умная для того, чтобы додуматься до дикого ора в том случае, если рыбки не дадут. А на ор кто-то может прийти. Тот же мастер Кор, обещавший оборвать уши первому, кого поймаете пивом.