Предательство идеалов - [14]

«Я могла бы, да и должна была бы быть похитрее последние несколько лет». Сара Мак-Эведи была мятежной по натуре, хотя находились и те, кто понимал её побуждения. Андрей Керенский был для нее величайшим другом и союзником, она до сих пор подозревала, что Николай приложил руку к его смерти. Потеря Андрея стала для Сары не закрывающейся душевной раной, Николай был постоянным напоминанием о том, что она потеряла. Андрей всегда служил громоотводом страстей своего брата, и теперь она видела себя в этой же роли. «Мы не можем все быть только слепыми пешками в игре Николая. Кто-то должен бросать ему вызов». Неповиновение стоило ей старых друзей среди равных ей, но Саре было плевать. Не ради Николая она делает всё это, но в память его брата.

Тайный отчёт её собственной касты ученых может помочь врагам обвинить Росомах в том, что они действительно инициировала гонку вооружений. Годом ранее Сара одобрила работу по поиску способов улучшить оружейные технологии эры Звёздной Лиги, и теперь она получила доклад, что те достигли некоторого успеха с новой моделью пушки-проектора частиц повышенной дальности. Новый ПД ППЧ был несколько тяжелее, но использовал магнитный сужающий импульс для стабилизации выброса частиц. В итоге импульс, попадающей в цель, оказывался гораздо мощнее, чем у обычной ПД ППЧ.

Мак-Эведи знала, что вовсе не обязана запускать новое оружие в производство. Сделай это сейчас — и стоит новостям просочиться, как её Росомахи станут выглядеть ещё опаснее. Возможно, это поднимет ещё больше кланов на противостояние им. Но, в то же время, это было её работой, — отрицательно, её долгом — улучшать шансы её людей. Положи она проект и его результаты на полку, и это станет напрасной тратой ресурсов, а именно Николай учил её ошибочности напрасных трат. «Помнится, была пословица: „куда ни кинь — всюду клин“. Как подходяще».

Бросив взгляд в окно кабинета, она уловила своё отражение. Коротко остриженные светлые волосы становились седыми, ещё одно изменение, которое принесли прошедшие месяцы. Волосы по-прежнему оставались светлыми, но теперь по большей части серебристо-белыми на висках. Перебирая их пальцами, она следила за своим отражением. «Личное тщеславие это малая цена за выживание моих людей».

Хан Росомах не была новичком в политических играх, бывших гнойником в Большом Совете. Она сознавала, что её обязательства были в первую и единственную очередь перед её собственными людьми. В то же время, Саре казалось, будто все кланы и сам ильхан восстали против неё. А это означало, что ей нужно было изобрести план действий, продумать варианты развития событий, хотя бы на всякий случай. И все эти планы требовали огромного риска. «Если Николай бы знал, на что я готова пойти, чтобы защитить моих людей, он бросит на меня всё, что только сможет привлечь». Но пока это были только мысли. «Будет на то воля божья — и мне никогда и не придется открывать эти файлы и использовать их».

Тем временем Сара продолжала ощущать всё растущее напряжение, с которым каждый из других кланов продолжал смотреть на её Росомах. Она знала причину… её клан становился слишком сильным и процветающим, становился угрозой хрупкому равновесию сил. Николай Керенский стареет, и однажды начнется драка за власть, и страх перед возвышением Росомах вынуждает как врагов, так и друзей оборачиваться против неё одного за другим. Кто-то может решить, что преобладающий клан, наоборот, должен привлекать к себе союзников, но среди кланов, похоже, это порождало лишь ещё большее соперничество. Сама их натура основывалась на соперничестве, на победе, определяющей правых и виноватых. Росомахи показали себя сильным противником, что, похоже, вызвало лишь больше испытаний.

Они пытались сбить с ног её клан, а она парировала каждый удар в меру своих сил. Конфликт казался неизбежным.

«Я могла бы избежать этого… могла бы уступить». На основе десятков лет боевого опыта она знала, что стратегическое отступление — практичный вариант. Мак-Эведи знала, что могла бы сообщить кланам о том, что закрывает свои программы разработки оружия, что Росомахи не будут больше искать технологического превосходства. Она могла бы отложить перевооружение, могла бы отступить от опасной грани. Но поверят ли они ей? Остановят ли собственные ответные программы? Смогут? Дух соперничества — натура кланов — проходил здесь испытание.

«Отрицательно!»

Нет, было невозможно и неразумно откладывать производство новых мехов. Это было трусостью — лишать клан оружия, способного дать преимущество в бою. Было бы безумием не иметь собственной разведывательной сети, шпионящей за другими кланами, когда ильхан и остальные шпионят за её людьми. Нельзя было направлять свой клан на путь поражения от рук тех, кого её тщетные усилия не остановят. Сара потёрла переносицу, зажмурив глаза. Похоже, варианта, следуя которому она могла бы избегнуть уже виднеющегося на горизонте конфликта, просто не имелось. Любые попытки отступить только лишь побудят ханов к действию. Они кинутся на неё, как акулы, почуявшие кровь.

Сара отпихнула ноутпьютер, заскользивший по холодной сероватой поверхности. Всё скоро изменится, она это чувствовала, и её клан либо выйдет сильнейшим из кланов, возглавив перемены, либо… Нет, «либо» не будет. Альтернатива успеху была такова, что она предпочла об этом не думать.