Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью - [24]

Я об этом и слыхом не слыхивала и поняла, что практически ничего не знаю о маме. Но об этом было приятно узнать, и это объясняло мое умение обращаться с мячом.

Я сказала маме, что познакомилась в школе с человеком, утверждающим, что он мой кузен.

— Его зовут Фред, мамочка.

— Все правильно, он твой кузен. Сын моего брата. Здорово, что вы учитесь в одной школе.

— Он предложил вступить в их баскетбольный клуб, — робко продолжила я, сознавая, насколько тяжело ей воспринимать просьбу, которую, как мы обе понимали, отец ни за что не удовлетворит. — Он говорит, что ты играла в корфбол, а я унаследовала твой талант, — добавила я.

Она улыбнулась.

— Ты правда так хорошо играла, мамочка? — спросила я.

— Да, и твоя бабушка тоже. Мы выиграли чемпионат страны, — сказала она с гордостью и принялась рассказывать, как это было здорово.

Я никогда не знала об этой стороне жизни моей мамы. Она упоенно рассказывала о тех временах, а я с восторгом слушала. Ее лицо светилось радостью, когда она предавалась этим воспоминанием.

— Так мне можно? — спросила я, когда мама закончила рассказ. Улыбка сменилась огорченным выражением лица.

— Ты же понимаешь, что отец в жизни не согласится, — тихо проговорила она, И неожиданно громко и решительно продолжила: — Но мы все равно это сделаем!

Она хотела дать дочери возможность испытывать радость, знакомую ей по собственной юности, и впервые осмелилась принять самостоятельное решение.

Как обычно, мама сказала, что оплатит мои занятия из государственного пособия на ребенка. На самом деле она заняла деньги у бабушки. Отца мы оставили в неведении. Долгое время он ничего об этом не знал.

Я дневала и ночевала в спортзале, постоянно работая с мячом. Благодаря тренировкам я вскоре стала одной из ключевых фигур нашей команды. Меня ценили, и это стимулировало меня к еще большим достижениям. Я испытывала постоянную потребность в одобрении, мне так его не хватало.

Очень скоро спорт стал главной частью моей жизни. Я стремилась к бо́льшим достижениям, и мне предложили тренироваться в юниорской сборной Северной Голландии. В один прекрасный день перед тренировкой в зале появились представители федерации и вручили мне письмо с приглашением. Я так и знала! Если тренироваться не жалея сил, все получится. Возможно, это мой шанс, мой трамплин для попадания в сборную страны.

В письме говорилось, что я должна явиться на первую тренировку в спортзал города Хофддорп к двенадцати часам дня в воскресенье. По воскресеньям отец не ходил на работу, и я не знала никого, кто мог бы отвезти меня туда, так что мама уговорила его сделать это.

Воскресным утром я была очень взволнована и встала рано. Около восьми утра я услышала, как мама крикнула снизу: «Мы скоро будем!», а вслед за этим — звук захлопнувшейся двери. Я спустилась вниз и обнаружила, что родители уехали. Я подумала, что они, наверное, ненадолго. Я хотела выехать не позже одиннадцати, чтобы успеть переодеться для тренировки.

Часы пробили девять — родителей не было. Как и в десять. Неужели они забыли? Нет, забыть они никак не могли. Они вот-вот вернутся, да и времени до отъезда еще полно. Но в 10.30 их все еще не было, и я занервничала.

Я решила переодеться в спортивную форму, чтобы можно было выйти на площадку сразу же по приезде. Я стояла в холле со спортивной сумкой и приглашением в руке и смотрела на входную дверь, надеясь, что вот сейчас она распахнется и появится отец, чтобы отвезти меня на тренировку. Но и в 11 никто не появился.

Все не так страшно, мы еще можем успеть. Единственное, у меня не будет возможности освоиться на новой площадке перед началом тренировки.

Четверть двенадцатого, а его еще нет. Времени оставалось совсем чуть-чуть, и я была готова разрыдаться. Стресс от напряженного ожидания плохо скажется на моей игре. Двадцать минут двенадцатого — отца нет. Половина двенадцатого. Проехали, я не попадаю на тренировку. Он лишил меня шанса.

В кои-то веки он мог мне помочь — и не появился. Я никогда не просила его привозить и забирать меня, меня всегда подвозили родители девчонок из команды. А сегодня это было невозможно — я была единственной из команды, кого вызвали на отборочную тренировку. Меня одну!

Я ненавидела отца за то, что он меня подвел, и маму за ее обещание все устроить. Какую глупость я совершила, понадеявшись на них в самый ответственный момент своей жизни! Я годами тренировалась ради достижения этой цели, а теперь все пошло насмарку.

Я решила позвонить в федерацию и сообщить им, что меня не будет, поскольку я не смогу добраться. И тут я услышала, как к дому подъехала машина. Он приехал, наконец?! Я побежала открывать дверь и увидела не отцовский «Фольксваген», а новенький «Мерседес» своего старшего брата. Вим вышел из машины, и я бросилась к нему, плача навзрыд.

— Что с тобой? Ты что разревелась-то? — раздраженно спросил он.

Я рассказала, что должна была ехать в Хофддорп на тренировку юниорской сборной и что Лысый собирался меня отвезти, а сам не появился.

— Козлина гребаный, — буркнул Вим. — Давай в машину. Я тебя отвезу.

Я схватила сумку и запрыгнула в машину. Вим дал по газам, и мы с бешеной скоростью помчались в спортзал Хофддорпа. Он вел машину, как гонщик «Формулы 1». Я ощущала безмерную благодарность.