Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью - [2]

Соня закричала. На заднем сиденье был Ричи. А вдруг его ранили? Она открыла свою дверь и выскочила из машины. Чтобы не попасть под огонь, она упала на колени, распахнула заднюю дверь и вытащила Ричи. С ребенком на руках Соня вбежала в дом — дверь открыла мама, поспешившая ей на помощь.

Кор получил несколько пуль. Он вышел из машины и попытался погнаться за стрелком, но в шоке потерял ориентацию и двинулся в обратном направлении. Через пару сотен метров его подобрали соседи и принесли в дом. Там он потерял сознание и, истекая кровью, лежал в холле до приезда «Скорой».

Когда мама позвонила мне на сотовый, я была в своем офисе на улице Виллем Пийперстраат. Она прокричала, что в Кора, Соню и Рича стреляли.

— Нет! — воскликнула я. — Они живы?

— Живы. Но Кор ранен. Приезжай скорей, пожалуйста!

— С ним все плохо, да, мама?

— Не знаю, его увезла «Скорая».

В полной панике я закрыла офис и поехала на Дёрлоостраат. Дверь открыла Соня. Она упала мне на руки и зарыдала:

— Ас, в нас стреляли. Кора всего изрешетили!

— Куда ему попали? Он выживет? — спросила я.

— Они отвезли его в университетскую клинику. Ему попали в руку, плечо и спину, а одна пуля зацепила подбородок. Но жить будет, сейчас его оперируют.

— А Ричи? Он в порядке?

— Да, он наверху. В него не попали. Слава богу, он толком не понял, что случилось. Попробуй вести себя с ним, как будто ничего не произошло.

— Разумеется. Ты-то сама как?

— Нормально. Только грудь давит и спину больно. Как будто никак не могу отдышаться.

Мы поднялись наверх, к маме и Ричи. Ребенок играл на полу.

— Привет, солнышко, — сказала ему я. — Весело играешь?

Ричи поднял голову, увидел меня и возбужденно воскликнул:

— Асси, Асси! Огонь, огонь!

Я обняла его и ощупала маленькое тельце, будто убеждаясь, что в него действительно не попали.

— Слава богу, он в порядке, — сказала Соня.

Я взяла его себе на колени и спросила:

— Ну и что там с огнями? Давай-ка, рассказывай своей тете.

И малыш двух с половиной лет от роду рассказал мне свою версию случившегося. Очень нехороший дядя кидался в машину камнями, и от этого получались огни.

К счастью, Соня сразу же вытащила его из машины и унесла в дом, и ребенок не увидел истекающего кровью Кора.

Выстрелы по окнам машины он принял за камни и огни, и мы не стали его разубеждать.

— Такой плохой дядя! Но уже все, он ушел. Папа его прогнал.

Соня спросила:

— Можешь забрать Фрэнсис из школы? Надо ей сообщить, и я хочу, чтобы она была при мне. Не знаю, какой еще дурдом за всем этим последует, поэтому ей лучше быть со мной.

— Не вопрос. Заеду за ней прямо сейчас.

В школе я сказала охраннику, что я — тетя Фрэнсис и забираю ее с уроков, потому что она должна ехать со мной в больницу к своему папе, который попал в аварию.

Охранник объяснил учительнице, что я забираю ребенка, и очень удивленная Фрэнсис, увидевшая в окно, что я приехала в школу, вышла из класса.

— Привет, дорогая, — сказала я. — Пойдем, мне надо кое-что тебе сообщить. В твоего папу стреляли. Мама и Ричи были вместе с ним в машине.

Она замерла, побледнела и вцепилась в мою руку.

— Ас, папа погиб? — спросила она дрожащим голосом.

— Нет, он жив, но очень тяжело ранен. Он в больнице. Мама и Ричи в порядке. Поехали домой.

Вскоре после этого Соне позвонили из больницы. Кора прооперировали.

— Съездишь со мной к Кору? Я не хочу садиться за руль, меня до сих пор трясет, — сказала Соня.

— Конечно, я тебя свожу. И сама тоже хочу навестить Кора.

На полпути к машине Соня задрожала. Я села в машину, она продолжала стоять снаружи.

— Садись.

— Не могу…

Я выбралась из машины и подошла к ней.

— Что такое?

— Я боюсь. Я не смогу больше сесть в машину. У меня все это перед глазами — как он подходит, бьющееся стекло, выстрелы, окровавленный Кор. Я не могу.

Сказав это, она как будто оцепенела.

— Ну-ка, Соня, давай, так надо. Лучше заставь себя прямо сейчас, потому что потом будет еще труднее. Давай, не распускай нюни!

Я распахнула дверцу и заставила ее сесть в машину.

— Ты права. Так надо, — сказала она.

В больнице мы сразу же направились в палату Кора. Вход охранял полицейский. Кор только отошел от наркоза. Пули удалили, а подбородок зашили и зафиксировали.

— Ты ничего? — с тревогой спросила я.

Кор улыбнулся кончиками губ и поднял вверх большой палец. Говорить с только что прооперированным подбородком ему было нельзя, и он все равно не стал бы ничего говорить при полицейских у дверей.

— А как мелкий? — показал он жестом.

— Ричи в порядке. Его чудом не зацепило. Давай выходи отсюда поскорее, — сказала Соня.

Взгляд Кора налился яростью. Он сделал жест, как будто стреляет из пистолета. Он жаждал мести.

Нам нужно было узнать, что Кор думает о причинах случившегося. Тогда бы и мы могли прояснить наше положение и принять меры в случае необходимости. Мы с Соней встали по обе стороны койки Кора и вопросительно посмотрели на него.

Кор заглянул в глаза каждой из нас и помотал головой из стороны в сторону, давая понять, что не знает, в чем дело.

— Может, нам стоит какое-то время не ночевать дома? — спросила Соня.

Кор снова помотал головой.

— Ладно… — вздохнула Соня.

Мы немного посидели с Кором, но он устал, и его глаза слипались.