Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью - [121]

Я сказала: мы понимаем, что делаем, и возможные последствия этого. Мы идем на это добровольно.

— Я освобождаю вас от любой ответственности за нашу безопасность. Не переживайте. Мы так решили, и пойдем на это с вами или без вас, — сообщила я Бетти.

В тот же день около пяти вечера я получила сообщение, что все возражения сняты и показания представлены суду и защите. Завтра же, а возможно, даже сегодня Вим узнает, что мы восстали против него.

Я целых два года думала о том, как будет выглядеть этот поворотный момент в наших с братом взаимоотношениях. Момент, когда он узнает, что его младшая сестра уже не один год старается, чтобы его осудили. Младшая сестра, которой прекрасно известно, как он боится пожизненного срока, оказывается, собирается сделать все, чтобы он его получил. При мысли, что он мог тогда почувствовать, у меня до сих пор наворачиваются слезы. Это, наверное, было как ножом в сердце.

Женщины сокрушают Холледера

Во вторник 24 марта 2015 года репортажи о нас появились во всех средствах массовой информации. Это началось с раннего утра.

«Женщины сокрушают Холледера» — под таким заголовком «Телеграф» опубликовала интервью с Соней и Сандрой. В тот же вечер «НРС Ханделсблад» поместила репортаж обо мне, и он попал практически во все телевизионные новости. В тот день мне нужно было присутствовать на суде в Ассене, и я не представляла, какой фурор вызвала наша история.

В этот день и вечер (после того, как нарезка из аудиозаписей прозвучала в эфире телепередачи «Поздний вечер на РТЛ») Виллем Холледер раскрыл свою истинную сущность.

Казалось, страна с облегчением выдохнула: до этого все лишь строили предположения, но никто и пальцем его не трогал. А Виллем Холледер действительно был чудовищем и совершил все то, в чем на протяжении многих лет подозревал его Департамент юстиции.

К счастью, не случилось того, чего я опасалась — неправильной реакции на нас. Наоборот, только в первый день мы получили более трехсот писем от знакомых и незнакомых людей, выразивших нам свою поддержку. И каждое такое послание было для нас по-настоящему важным. Особенно одно из них, которое переслал мне Джон ван Хейвел — журналист, пишущий о преступности.

Уважаемые Астрид и Соня,

мне хотелось бы выразить свое восхищение той отвагой, которую вы проявили, избрав именно такой способ распрощаться с Виллемом Холледером.

Я испытываю глубочайшее уважение к трем женщинам, которые, находясь в тяжелейшей ситуации, тем не менее решились на дачу показаний. Я считаю, что вы из тех, на ком стоят Нидерланды. По собственному опыту я знаю, что могут делать с людьми угрозы убийством и обусловленный ими страх. Человек ощущает отчаяние и бессилие, живет в постоянном стрессе, в тревожном ожидании «неизвестности», которая может в любой момент обрушить на него жестокий удар. Но вы сумели проявить характер и изменить обычный ход вещей.

Вернемся на мгновение к похищению Хайнекена — Додерера. Возможно, вы припоминаете использовавшиеся тогда кодовые обозначения — орел (Холледер со товарищи) и заяц (Хайнекен со товарищи). Теперь роли поменялись. Вы превратились из перепуганного зайца в гордо парящего орла.

Выражаю искреннюю надежду, что вам и вашим детям удастся насладиться чудесным и безопасным полетом — вы это заслужили.

С сердечным приветом,

Кеес Сиетсма

В 1983 году — Руководитель

следственной группы «Хайнекен»

* * *

В тот вечер мы с Соней сидели друг напротив друга за обеденным столом у нее дома.

— Ты тоже что-то чувствуешь? — спросила я.

— Да, — сказала она.

— А что именно?

— Такое же ощущение, как в день смерти Кора.

— Да, и у меня то же самое, — кивнула я.

Мы возвратились на двенадцать лет назад к источнику нашей скорби, и оказалось, что мы готовы по-настоящему скорбеть лишь теперь.

После показаний (2015)

Шаг, который я совершила, и понимание того, что я могу не дожить до старости, изменили меня.

Раньше моя жизнь была посвящена решению чужих проблем. Это сформировало меня и как личность, и как профессионала. Но теперь, услышав, как кто-то говорит о своих проблемах, я думаю: хватит хныкать, займись их решением.

Ты еще сможешь их решить.

А вот моя проблема неразрешима. У нее не может быть решения, с ней можно только покончить. И конец будет кровавым.

Вим найдет возможность отомстить, и ждать этого долго не придется. Я не переставала спрашивать себя — хорошо ли я поступила? Нет, я поступила нехорошо. Но выбора не было.

Сестра Сэма Клеппера, Лисбет, подарила каждой из нас — Сандре, Соне и мне — по браслету с четырехлистным клевером. Ей понятно, что немного удачи нам не помешает.

Собираясь вместе, мы регулярно обсуждали вопрос, кто станет первой «на выход». На самом деле все согласны, что первой буду я, поскольку моего предательства он никак не ожидал, и его лютая ненависть гарантирована мне навеки.

Вим принимал меня всерьез, советовался со мной, доверял мне, а я его предала. Такого он не перенесет, «не сможет с этим жить».

Мне казалось, что бронежилет будет полезен, а вот Сандра предпочла бы «на выход» сразу. Мы разговаривали об этом, сидя на диване у нее дома. Ее настрой мог показаться суицидным, но в нем был резон. Что толку, если бронежилет сохранит тебе жизнь, но это будет жизнь в инвалидном кресле, как у Роналда ван Эссена. Лучше уж сразу. Пожалуй, да, но бронежилет я все равно себе куплю.