Предатели - [33]

   Паша расторопным удавом ринулся к своим позициям. Булыга во всю мощь командирского голоса заорал:

  -Делааааайй раззззз!

   Морпехи, пошвыряв гранаты вниз, ринулись на запасные позиции.

   Вопящая свора волной накатилась на обрыв и, перехлестнув его, выбралась на передовые позиции. Боевики поливали с бедра длинными беспорядочными очередями, создавая превосходящую плотность огня. Выйдя на край обрыва, они стали прекрасной мишенью и были сметены огнем в упор.

  - Деллайййй двааааа!

  Моряки снова заняли полуразрушенные передовые позиции и открыли огонь сверху вниз.

  Боевики начали перемещаться в сторону русла ручья. Прорваться не удалось, заранее оборудованные отсечные позиции и спланированный огонь, и воющая толпа снова откатилась.

   Во втором взводе на обрыве справа боевикам удалось захватить несколько окопов и залечь. Не подпуская матросов, они почти очистили передний край от противника, что позволило беспрепятственно скопиться группе боевиков человек в шестьдесят и залечь под фланговым огнем справа, ожидая удобного момента для перехода в атаку.

   Матрос Ким уже слабо что соображал от потери крови, криков и гула в ушах, однако задачу свою помнил. Когда боевики привстали и ринулись снова вверх по склону, матрос замкнул провода на клеммах трофейного аккумулятора.

   Поток стальных шариков и роликов "мины осколочной направленного действия" врезался в людские тела и расшвырял их по склону. Ким довольно сщурил и без того узкие глаза и через две минуты умер.

   Боевиков, залёгших в окопах, закидали гранатами и отбили передовые.

   Напряжение боя нарастало.

   -Нееет, бляяя, ранооо! - орал в трофейную станцию Булыга.

   Ануфриев, занявший позиции в метрах двухста от первого взвода, играл желваками и сжимал кулаки.

   Боевики откатились и буквально через пару минут, не прекращая огня, начали вторую атаку.

   Боеприпасы стремительно таяли. С обеих сторон визжащая и стреляющая людская волна накатила на края обрыва. Боевики вцепились в землю, залегли на самых краях, падали вниз вместе с осыпающейся землей под ноги наступающим, но упорно, шаг за шагом, выдавливали моряков.

   - Кошааааккккк, пораааааа!!! - заорал Булыга.

   Кошкин, чумазый как чёрт, в порванном кожаном плаще, с рассечённой осколком бровью и измазанный в собственной засохшей крови, пригибаясь, отбежал вглубь леса и выпустил красную ракету между крон деревьев.

   -Заааалп! - заорал Ануфриев, кидая мину в ствол и зажимая уши руками.

   Как договаривались раньше, миномёт на позициях разведчиков дал перекрёстный залп по обрыву в районе оборонявшегося первого взвода, миномёт Ануфриева ударил по району второго.

   Однако Степного на позициях уже давно не было, стреляли матросы-миномётчики из миномётного расчёта. Сам Степной, взяв своих разведчиков и взвьючив на двух самых мощных матросов АГС и станок, чуть ли не на заднице съезжал вниз, обдирая в кровь руки и рискуя сверзиться. Буквально кубарем скатившись вниз, разведчики бегом кинулись к месту, ещё в светлое время присмотренное лейтенантом. Добежали, залегли, у матроса, тащившего тело гранатомета, ртом пошла кровь, в глазах двоилось, уши от стрельбы заложило, страшно хотелось банально проблеваться, жаль, что нечем.

   В течение каких-то секунд установили станок, закрепили тело, подцепили "улитку", зарядились. Вова в спешке крутил рукоятки наводки. Всё готово.

   В тот момент, когда ухнули вторые и последние залпы миномётов, Степной упал чуть ли не всем телом на АГС и вдавил планку спуска. Через несколько секунд гранаты в художественном "шахматном" беспорядке стали рваться среди атакующих. Вспыхнула в воздухе осветительная мина. Со стороны Ануфриева начал работать второй гранатомёт.

   Отстреляв буквально пару очередей, матросы-гранатометчики, оставив бесполезный миномёт, под командованием майора переместились ближе к позициям первого взвода и снова дали пару очередей. На позициях заорали морпехи и ринулись на боевиков, залёгших на краю обрыва, в рукопашную. Булыга дёрнул за полу плаща Кошкина, воинственно размахивающего автоматом.

   - Давай, как говорил, на русло, крой до последних сил, держи пулемёт, я с раненой рукой с ним уже не справляюсь.

   Кошкин повесил пулемёт на шею, перекинул через плечо оставшуюся ленту, в сопровождении двух оставшихся в живых матросов из его "досмотровой группы" усталым галопом ринулся вниз к ручью. Добежав, упал чуть ли не в воду. Как собака, наклонился, полакал воды и, тяжело дыша, стал обустраиваться поудобнее за валунами.

   Степной, опустошив улитку АГСа до конца, скомандовал отход. Разведчики тройками отошли к тропинке наверх, боевикам было не до них. Вверх без брошенного автоматического гранатомета бежалось куда легче. И всё-таки боевики заметили на более светлом фоне обрыва фигурки разведчиков и начали беспорядочный обстрел. Вова, получив касательное в ляжку, не останавливаясь, вытащил из лифчика ракету.

   - Ну, бля, миномётчики, не подведите, - ракета ушла вверх, хлопнул вверху миномёт. Последняя мина, дымовая, тоже пригодилась, как ни ругался по поводу этой мины Ануфриев. Склон с тропинкой заволокло дымом, миномётчики не подвели, положили мину туда, куда именно хотел Степной. Ночь и дым скрыли склон от посторонних недружелюбных глаз. Крайним затащили наверх моряка, сорвавшего живот при переноске тела гранатомёта. Вова, ухнув и проматерившись, схватил с земли ночной бинокль, вытащил его из пластикового чехла и начал наблюдать.