Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако» - [83]
Убивались супруги от неизбывного горя, как оплакивают детей, умерших раньше родителей, и от безутешности даже решили просить преподобного Иккю из Мурасакино прочитать посмертное наставление. Описали то, о чём сказано выше, и отправили к нему посыльного. Беспокоились, что Иккю даже не к каждому обычному человеку так сразу примчится читать наставление, а к кошке и вовсе побрезгует, но когда Иккю пришёл вместе с посыльным, супруги возрадовались, рассказали ему обо всём и слёзно просили:
— Пожалуйста, прочитайте ей посмертное наставление так, чтобы она возродилась буддой! Позаботьтесь о будущем перерождении четвероногого существа!
Иккю, хоть и странным то счёл, отвечал:
— Не беспокойтесь! Я наставлю её так, что непременно обретёт она плод буддийского учения. А вы тоже послушайте:
«Ты при жизни хорошо ловила мышей, и за это умение люди тебя кормили, прожила ты свой век в довольстве. Где бы ни переродилась ты, поймай себе Будду![382] Кацу!»
Произнеся это наставление, преподобный ушёл. А те муж и жена, выслушав эти строки, опомнились и от всего сердца молились о своём будущем перерождении.
Иккю потом говорил:
— Эти двое внезапно стали молиться о будущей жизни оттого, что услышали: «Чем бы ни стала ты в будущей жизни, поймай себе Будду!» — запала им в душу необычность такого наставления, вот и стали они от всей души желать просветления! — смеялся он. Даже самый простой человек в этом мире Конца Закона, если возжаждет он благого перерождения в будущей жизни, то кожа его обретает золотистый оттенок, не чувствует он ни холод, ни жару, как обёрнутый тонким золотом будда, обретает девять заслуг[383] и усаживается на лотосовое сиденье, от этого мира Саха устремляется он в будущий новый мир. Если об этом подумать, то, чем с непросветлённой душой желать счастья в будущем мире, лучше очистить себя от мыслей и ничего не желать. В любом случае, не стоит впадать в крайности, а идти срединным путём, в этом и заключается здравый смысл.
>Убивались супруги от неизбывного горя, оплакивали кошку, как ребёнка, умершего раньше родителей, и от безутешности даже решили просить преподобного Иккю из Мурасакино прочитать ей посмертное наставление.
3
О том, как Иккю написал «безумные стихи» непросвещённому человеку
Один сострадательный, подобно будде, и благочестивый человек пришёл в келью к Иккю.
— Я пришёл, чтобы спросить у преподобного, — слышал я, что человек после смерти отправляется в Край вечной радости, но я также слышал такое: «Глядя на нынешние плоды, осознаешь прошедшее и грядущее», и есть те, кто, подобно мне, сейчас живут в бедности вследствие воздаяния за грехи прошлых жизней. Опять же, если в нынешней жизни впадаешь в грехи жадности и глупости, то никак не попадёшь в хорошее место после смерти. А вот если молить Будду и обрести плод Учения, куда можно попасть? Об этом хочу спросить! — сказал он, а Иккю отвечал:
Так ему ответил Иккю.
— Такие хорошие вы сложили стихи, — не запишете ли их для меня? — попросил тот человек, и Иккю достал бумагу, написал и отдал ему, с тем он и ушёл. Потом он сделал из этой бумаги свиток, чтобы вешать на стену, и с утра до вечера думал об этих стихах. Я от кого-то слышал, что тот свиток и сейчас передаётся от поколения к поколению, его хранят, как великую ценность, и о том в старых книгах написано.
4
О том, как монахиня из рода Футами подарила Иккю шапку
Дзэнская монахиня из рода Футами, жившая в каком-то районе столицы, почитала великие достоинства Иккю, в холодные и жаркие дни справлялась о его здоровье, никогда не забывала зайти к нему и поклониться. Как-то в конце одиннадцатой луны, когда стояли самые сильные холода, послала она ему письмо, в котором осведомлялась о здоровье, а к нему в подарок преподобному была приложена тёмно-зелёная шапка, которую она сделала. Иккю в ответ написал:
Один человек говорил, что эти стихи сложил не очень давно один высокородный господин, но, как я помню, я слышал, что их сложил преподобный Иккю. Может быть, я и ошибаюсь, но всё-таки сюда записал.
5
О том, как Иккю обучал своего ученика
Среди учеников Иккю был один послушник по имени Тикю. От рождения он был забывчив, чему ни учился, что ни слушал, — в голове ничего не задерживалось, подобно воде в решете. Преподобный жалел его, что только не пробовал, но всё, что послушник учил, вскорости забывалось, не оставляя следа. Даже недолгое время ничего удержать в голове он не мог, и преподобный был озадачен. «Мудрость Маудгальяяны и речистость Пурны Майтраянипурны, глупость Чудапантаки[385] происходят от одного и того же. Я пытаюсь его научить тому, что он запомнить не может, потому и тратит впустую время и силы, да и мне недосуг с ним возиться, — научу-ка его чему-то простому!» — подумал он и стал с ним заучивать фразу «Мир в поднебесной, спокойствие на земле», повторяя её множество раз. Дней через двадцать тот вроде бы запомнил, тогда Иккю спросил его:
