Предания и мифы средневековой Ирландии - [110]

Хотя основная помещенная в книге сага, показывающая взаимоотношения лейнстерцев с правителями Тары, "Борома", свидетельствует скорее об оборбнительной позиции, занятой восточным королевством, анналисты и составители генеалогий единодушно признавали, что лейнстерские короли не только вели иной раз борьбу за обладание титулом верховного правителя, но и владели им, как в случае Катара Великого, предка заметнейших династий Лейнстера. Однако поскольку события саги противопоставляют лейнстерского короля Эоху и правителя Тары Туатала (предка коннахтов и Уи Нейллов), живших в I в. н. э. по традиционной хронологии, соперничество двух центров власти может считаться имеющим долгую историю.

Иначе обстояло дело с Мунстером. Ассоциации, связанные с ним, в основном мифологического свойства, и это королевство всегда отличал особый облик. Характерно, что при упоминании Мунстера, бывшего тоже пятиной Ирландии (хотя нередко его делили на две части, так что получалось как бы две мунстерских пятины), в традиции часто всплывает не пятеричное, а двоичное деление Ирландии. Его истоки — в разделе страны между сыновьями Миля, Эбером и Эремоном. Напомним, что генеалогически правители пятин распределялись неравномерно — так лейнстерцы, географически тяготевшие скорее к Мунстеру, возводили своих правителей к Эремону, взявшему при дележе север. Позже, по традиции во II в. н. э., двоичное деление Ирландии вопроизводится в противостоянии Конна Ста Битв и Муг Нуадата (иначе известного как Эоган). Последний считался предком ряда династий, правивших Мунстером в историческое время, хотя, как мы говорили, их непосредственным предком считался Коналл Корк. Центр Мунстера, Кашель, по традиции, был основан Корком в V в. н. э. и принадлежал одной из ветвей династии Эоганнахта. Несколько ветвей этой династии сохраняли постоянную самостоятельность вместе с рядом не принадлежащих к ним независимых племен, придавая власти в Мунстере более децентрализованный, чем в иных королевствах, характер. Стремление династии Эоганнахта к реальной или, так сказать, пропагандистской консолидации власти вокруг Кашеля было скорее ответом на реальное усиление власти потомков Ниалла на севере и в центре страны, чем схожим по сути процессом. Вообще создается впечатление, что Мунстер развивался в несколько замедленном темпе, сохраняя многие черты архаической эпохи.

Здесь можно лишь в нескольких словах указать на некоторые соответствия вышесказанному, предоставляемые нам памятниками материальной культуры. Деление Ирландии на две части по линии север-юг обретает очевидную параллель, ибо памятники культуры позднего железного века, латена, обнаружены на острове лишь в северной его половине, Уладе, и некоторых центральных районах. По ряду признаков (типы укрепленных поселений) можно выделить также восточную и западную культурные группы, однако и здесь особняком стоит именно территория Мунстера, совершенно лишенная латенских памятников и сохранившая широко распространенный тип укрепленных поселений на холмах, которые в других районах чаще всего приходили в запустение в начале христианского времени, уступая место многочисленным индивидуальным поселениям.

Материальные памятники и данные законов, сохраненных в ирландских рукописях, в какой-то мере согласуются с гипотезой о том, что в первые века нашей эры в Ирландии происходили серьезные социальные перемены, сходные в чем-то с переходом от гальштатта к латену в континентальной Европе и приведшие к "разукрупнению", временной децентрализации власти, провоцировавшимся новым типом хозяйственного и социального развития. Процесс консолидации власти, но уже на новой основе заметен в период накануне христианизации, характер которой он, по нашему мнению, во многом определил. Очагом этих перемен была именно центральная и отчасти северная Ирландия. Именно тут возникали новые династические и политические связи, диктовавшиеся не только потребностями момента, но и понятным стремлением многих родовых объединений доказать впоследствии свое родство с возвысившимися династиями типа Уи Нейллов. В стремлении увязать множество возникавших в связи с этим противоречий ирландские анналисты, авторы и составители историй и генеалогий были одновременно и весьма консервативны и падки на самые невероятные выдумки. Появление новых сыновей Миля (кроме Эбера и Эремона), давших начало ряду династий, было одним из приемов. В ряде сочинений выступает и второй Миль. Немало писалось, что одной из наиболее грандиозных генеалогических фикций была династическая история Эоганнахта, ставившая себе целью искусственно создать параллель тем процессам консолидации власти, которые происходили в центре страны. Однако тексты, подкреплявшие эту теорию, по сути принадлежат к наиболее архаичным в ирландской традиции, наиболее насыщенным мифологическими элементами и верным вековым установкам мышления. Это одна из трудностей изучения ирландской культуры вообще и одна из причин ее необыкновенной привлекательности.

Указания на издания ирландских анналов и генеалогий, а также на широкий круг посвященной им литературы можно найти в следующих исследованиях: Byrne F. J. Irish Kings and High-Kings. L., 1973; Hughes K. Early Christian Ireland: Introduction to the Sources. 1972; Moody T. W. et al. A New History of Ireland. Vol. 9. Oxford, И 984; MacNeill E. Phases of Irish History. Dublin, 1919; О Buachalla L. Contributions Towards the Political History of Munster//Corc Historical and Archaeological Journal. 1952; 6 С orrain D. Ireland before the Normans. Dublin, 1972; O'Rahill у Т. Early Irish History and Mythology. Dublin, 1946; Smyth A. Celtic Leinsler. Dublin, 1986.