Предѣлъ Скорби. Китайскіе Разсказы. Хайлакъ - [13]
– Смотри, Бытерхай! Эта рыба, какъ мы… Отъ этой рыбы болѣзнь наша… – сказалъ онъ, протягивая къ дѣвочкѣ рыбу съ странно распухшей головой, покрытой шрамами и ссадинами, напоминающими проказу. Чудовище вяло трепыхалось въ пальцахъ ребенка и злобно глядѣло ему въ лицо мутными, скверными глазами.
– Я пущу ее, Теченіе… Мнѣ жаль ее…
– Нѣтъ, нѣтъ!.. Не отпускай!.. Ее нужно на берегъ, да такъ въ землѣ зарыть…
– Мнѣ жаль ее, она какъ мы!.. – шептала дѣвочка.
– Да, да… Это отъ нихъ мы гибнемъ. Такую рыбу человѣкъ съѣстъ, даже не знаетъ, что врага съѣлъ. У нихъ въ началѣ, какъ и у людей, не замѣтно, маленькія только подъ чешуей пятна… Зарыть ее надо въ землю живьемъ, чтобы, Боже упаси, капля крови но упала нигдѣ, чтобы ядъ не отравилъ цвѣтка или ягоды… Даже изъ-подъ земли онъ вылѣзетъ, черви вынесутъ его наружу, птицы растащутъ во всѣ стороны… Лучше бы сжечь, но огонь не любитъ скверноты, сердится, мститъ…
Такъ разговаривая, они плыли къ берегу. Луна взошла и, подмѣшивая свое серебро къ красному зареву заката, освѣщала имъ дорогу. Дальше за ними въ сумеркахъ колыхались розовыя отъ зари льдины, а еще дальше синѣли дымчатыя дали береговъ. Когда рыбаки вышли на землю и взглянули съ бугра на окрестности, они увидѣли кругомъ тысячи такихъ блестящихъ водоемовъ, красныхъ отъ заката, серебристыхъ отъ льдовъ и луннаго свѣта, чуть прикрытыхъ точно рѣсницами, зеленоватыми побѣгами рѣдкой тайги. Якутъ направился съ дѣвочкой прямо къ юртѣ, сквозь открытыя двери которой виднѣлся весело пылающій огонь. Руки ихъ были полны добычи, а сердце – радости. У порога ихъ встрѣтила Мергень, которая вышла позвать ихъ ужинать.
– Съ промысломъ!.. – привѣтствовали ихъ громка остальные.
Ихъ окружили и стали осматривать рыбу.
– Пожалуй, хорошій будетъ годъ!.. – замѣтилъ Грегоре́й.
– Да вотъ, если бы рѣчку перегородить, Грегоре́й… Запаслись бы мы рыбой на всю зиму…
– Кости болятъ у меня… Вода холодная… – отвѣтилъ задумчиво якутъ.
– Въ воду незачѣмъ входить глубоко… Тамъ городьба уже раньше стояла и остался даже одинъ столбъ…
– Еще свалюсь внизъ… Руки у меня совсѣмъ ослабѣли!.. Тамъ глубоко, я плавать не умѣю…
– Дѣйствительно, еще упадетъ!.. – согласилась Анка.
– Да вѣдь и я пойду… У меня ноги хуже его, а я не боюсь… Обо всемъ такъ судить можно, но тогда зоживо сгнить остается… Тогда человѣкъ раньше силъ своихъ умретъ…
– Что тутъ долго разсуждать! Грегоре́й долженъ пойти… Это его работа, мужская обязанность… Если ты, Теченіе, пойдешь, то и онъ долженъ пойти!.. – вскричала Мергень. – Иначе не дадимъ ѣсть ни ему, ни Анкѣ. Она здоровая, она сюда по собственной волѣ пришла… ѣду общество только больнымъ поставляетъ, нечего объѣдать ихъ…
Грегоре́й молчалъ.
– Пойду я одна съ Теченіемъ… – сказала робко Анка.
– Иди, иди!.. Тамъ кругомъ кусты густые! – разсмѣялась Мергень.
– А можетъ быть, и ты пойдешь съ нами?.. – чистосердечно спросилъ Теченіе у Мергень.
– Какъ же!? А дома кто останется… присмотрѣть Кутуяхсытъ? – проворчала якутка.
– Не надо! не надо… – простонала старуха… Идите всѣ, копите пищу… Мнѣ только утромъ оставьте немного ѣды, воды заготовьте и ступайте… всѣ ступайте!..
– Такъ пойдешь съ нами, Мергень? – Вотъ ловко! Ты вѣдь крѣпкая, удалая… – обратился къ якуткѣ льстиво Теченіе.
– Посмотримъ!.. – отвѣтила та мрачно.
На другой день по утру, во время завтрака она предложила мужчинамъ съ дружеской улыбкой:
– Вотъ какъ сдѣлаемъ: пусть Теченіе съ Анкой отправляются рѣчку городить, а мы съ Грегоре́емъ нарѣжемъ, наготовимъ тальнику и станемъ плести „морды“… „Мордъ“ у насъ нѣтъ, а безъ нихъ не зачѣмъ городьбу городить…
– Правда, а только мы морды думали вечерами доспѣть. Что за работа для двоихъ мужчинъ двѣ морды сплести?!
Грегоре́й тоже вдругъ заупрямился.
– Пойду да пойду! – повторялъ онъ упрямо. – Колья вамъ таскать стану… Лишь бы могъ я на мостикѣ удержаться… все стану дѣлать…
Мергень не сказала больше ни слова, только ложку сердито бросила на столъ и отошла въ свой уголъ. Она, разумѣется, не пошла съ ними, и никто не смѣлъ объ этомъ ей напомнить.
– А что? Побоялся!.. – шепнулъ Анкѣ съ улыбкой Теченіе и кивнулъ головою въ сторону Грегоре́я, который съ топоромъ на плечѣ шелъ впереди ихъ. – Побоялся!.. Говорю тебѣ… Онъ знаетъ, что я лютъ до бабъ, лютѣе татарина… Право!
– Разсказывай!.. – смѣялась Анка, довольная и необычно веселая.
Они миновали уже ближайшій къ юртѣ „кочкарникъ“ и вошли въ тальниковыя рощи, безлистныя, но уже покрытыя кистями серебристыхъ сережекъ. Бытерхай шла въ концѣ кортежа и все время пѣла, какъ птичка; она не пропустила ни одной лужи, чтобы не взглянуть въ нее на себя, не полюбоваться платкомъ, который набросила ей Анка на плечи отъ комаровъ, вмѣсто рубашки. Утки, которыя уже разбились на пары и разсѣялись по кустамъ и камышнику вить гнѣзда, то и дѣло вспорхивали у нихъ изъ-подъ ногъ: бѣлыя, чуть пестрѣющія съ веснѣ куропатки съ карканьемъ взлетали на вершины лиственницъ. Теплый вѣтерокъ дулъ имъ въ лицо, гналъ по небу бѣлыя тучи, качалъ деревья и сгонялъ прочь преслѣдующихъ ихъ комаровъ… Рыжія прошлогоднія травы тоскливо шумѣли, точно жаловались, что приходится имъ умирать именно теперь, когда все кругомъ вновь зеленѣетъ. Нѣжная, блѣдная зелень, точно золотистый туманъ окутывала освѣщенные солнцемъ лѣса, ложилась тонкой пеленой на грязно-желтые луга, отражалась въ чистой, стремительной рѣчушкѣ вмѣстѣ съ коричневыми пнями и сизыми вѣтвями нависшихъ надъ ней деревьевъ, вмѣстѣ съ голубымъ небомъ надъ ними. Глубокія струи воды съ мѣрнымъ рокотомъ неслись изъ озера въ озеро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.