PRDj. Тактика выживания «Норма» и стратегия выживания «Контекст» - [4]

Почему же тогда «норма» существует в обществе? Почему наше сознание как один из механизмов выживания, сформированный в ходе эволюции, формирует, фиксирует и использует норму? Потому что в условиях небольшого количества переменных (войны, засухи и ограниченного человеческого ресурса) «норма» помогает выживать лучше, чем ее отсутствие.

Сегодня мы видим, как на протяжении нескольких тысячелетий человечество при помощи «нормирования» своего поведения, своего образа жизни, выживало и развивалось. По сути, это единственная проверенная тактика выживания, которую человечество знало и использовало на протяжении многих веков. Не удивительно, что любая попытка свернуть с этого пути вызывает негодование. Мы можем, с некоторым допущением естественно, даже сказать, что «анти-нормальность» противна человеческой природе. При этом, нам кажется, что мы сами управляем этим процессом. Но важно помнить: когда мы говорим, что скелет антилопы становится легче или тяжелее не через поколение (это довольно долгий процесс, который может занять пару сотен лет в одну сторону и столько же в другую), мы точно также должны помнить, что тактика выживания «норма» формировалась не одно поколение. Ее формирование застало несколько сотен поколений людей, и точно так же ее конец, «разрушение», приходит не сразу.

«Норма» – это метод. Когда мы говорим о «норме» сегодня, мы чаще всего понимаем ее (в несколько вульгарном смысле) как некий свод законов и правил. Но, на самом деле, «норма» – это метод. Это наш способ мышления. При этом, само наполнение понятия «норма», то есть, само содержание свода этих правил, то, что мы сегодня считаем нормальным, изменяется от поколения к поколению. Мы, в силу определенных репрессивных причин, считаем, что эти правила и составляют суть «нормы», поэтому нас так волнует «разрушение нормы» во всех ее проявлениях. Мы наблюдаем некий процесс, когда правила, казавшиеся нам незыблемыми, вдруг ставятся под сомнения, а потом и отменяются вовсе.

Разрушение «нормы» лучше всего иллюстрировать на примере истории костюма, потому что костюм как раз и не существует без контекста. Например, в конце XIX – начале XX века костюмная двойка (пиджак и брюки) считались домашней одеждой. В таком виде можно было выйти к внезапно нагрянувшим родственникам или к завтраку с домашними. На улице в таком виде появиться было невозможно. Через пару поколений костюмная двойка стала уместной на отдыхе. В таком виде можно было появиться на курорте или на пляже. К шестидесятым годам XX века костюмная двойка стала официальным костюмом. В ней можно было пойти в театр или на светскую вечеринку. Так, на протяжении примерно 50 лет, норма, которая казалась незыблемой, изменилась. Протоколы – выбор одежды по случаю, официальный дресс-код – сохранились как способ, но понимать под этим официальным дресс-кодом стали нечто совершенно другое.

Почему мы так подробно говорим об этом? Потому что с начала XX века был запущен процесс по уничтожению тактики «норма». Что нужно природе, чтобы не выбирать «норму» как выигрышную тактику? Нужен большой объем данных. С конца XIX – начала XX века начинается активный сбор данных о человеке. Появляется социология как академическая дисциплина и институализированная наука, которая разрабатывает методы сбора данных о человеке и обществе: социологические опросы (которые выявляли определенные закономерности), различные эксперименты (которые показывали, как в той или иной ситуации ведет себя человек или группа людей), проводились масштабные исследования в области психологии, лингвистики, антропологии.

Сегодня мы видим, как поисковые машины собирают огромные массивы данных (bigdata) о пользователях компьютеров и, среди прочего, показывают, что каждый человек – это уникальное сочетание шаблонов и разных банальностей (как бы забавно это не звучало). Кстати, бигдата – это не только о юзерах, но и о письменном человеческом «следе» в истории, который можно исследовать, например, с помощью таких инструментов, как Google Ngram Viewer или Национальный корпус русского языка. Отцы-основатели культуромики Э. Эйден и Ж.-Б. Мишель в своей книге приводят массу примеров того, как бигдата помогает лучше узнать психологию как человека, так и общества4.

Итак, в начале XXI века мы выяснили, что мы все очень похожи друг на друга, иногда чересчур. У нас одинаковые реакции на раздражители, а сам набор, как реакций, так и раздражителей довольно небольшой. У нас примерно одинаковые представления о мире, примерно одинаковые психологические травмы и т. д.

При этом каждый из нас, ведя себя столь предсказуемо, является уникальным сочетанием этих банальностей. Самих этих банальностей немного, но даже такого количества хватает, чтобы составить несколько миллиардов оригинальных комбинаций.

В современном психоанализе сейчас активно разрабатывается идея о том, что человек – это уникальное сочетание банальных психологических травм. У нас у всех есть опыт переживания родителей как Другого5, у всех есть опыт личных отношений. Мы все переживаем эти ситуации примерно одинаково: наши реакции, наши действия почти всегда подчиняются некоему шаблону, чаще всего заимствованному из поп-культуры. Однако то, каким образом мы получали эти травмы, как взаимодействовали с родителями и как реагировали на те или иные ситуации, именно сочетание этих механизмов делает нас, в некотором роде, уникальными.