Пражское солнце - [28]

10

Секретарь почтительно раскрыл дверь кабинета начальника уголовной полиции.

— Да? — спросил тот.

Секретарь объявил:

— Старший комиссар Ле Гофф, господин директор.

— Пусть войдет, Бертран, — приказал тот.

Бертран отступил и тщательно закрыл дверь за одетым в летний костюм Ле Гоффом.

В кабинете, кроме директора, сидели еще двое, вставшие при появлении комиссара.

— Старший инспектор Уилсрик из Скотланд Ярда, — представил начальник полиции по-французски.

Ален Ле Гофф церемонно пожал руку, протянутую ему английским коллегой — широкоплечим рыжим мужчиной с тяжелой челюстью.

— Специальный агент Финансового управления США Майк Копполано, — представил директор второго незнакомца.

Ле Гофф пожал его большую руку.

— Рад познакомиться, — улыбнулся он высокому блондину атлетического сложения, показавшему в ответной улыбке ослепительно белые зубы.

— По взаимному соглашению между нашими министерствами, — начал директор, когда все сели, — мы отказываемся от ведения дела о «Пражском солнце» в пользу месье Копполано.

Ален Ле Гофф бросил удивленный взгляд на высокого американца, а директор тем временем продолжал:

— Эта история может показаться вам очень сложной, Ле Гофф. На самом деле она совершенно ясна. Я предлагаю месье Копполано самому рассказать ее вам.

Начальник бригады по борьбе с организованной преступностью посмотрел на повернувшегося к нему американца — коротко остриженные волосы, волевой подбородок, голубые глаза, развитая мускулатура без намека на жир. «Упрям, — подумал комиссар, знавший таких людей. — Честный полицейский. Должно быть, очень опасен для преступников».

— Прежде всего, позвольте мне поблагодарить вас, — начал Майк Копполано, обращаясь к Ле Гоффу. — Без вас мы бы никогда не узнали, где скрывается Рихард Тубек, поймать которого мы хотим любой ценой. Особенно я.

Брови Ле Гоффа удивленно поднялись.

— Том О’Банниен, американский агент, убитый Тубеком, был моим лучшим другом, — объяснил Майк немного дрогнувшим голосом. — Он был больше чем просто другом.

Он достал пачку своих любимых сигарет «кэмел», предложил всем присутствующим и закурил сам, чтобы не дать своим чувствам вырваться при свидетелях. Но это было сложно. Смерть Тома, о которой он узнал в Нью-Йорке, ошеломила его и Конни, его жену. Том? Тот, с кем он столько раз рисковал, кто присутствовал при кончине Луи Копполано, его приемного отца. Чтобы вырастить его, Майка, и дать ему образование, отец связался с гангстерами, друзьями своей юности, прошедшей в Браунсвилле. Том, частица тела и души Майка, которую Тубек… в Лондоне… в упор… не дав ни малейшего шанса.

Он получил от своего начальника на Уорик-стрит, 201, где размещаются таможня и финансовое управление США, разрешение помочь Ярду в расследовании. Они были готовы уже отказаться от участия в нем, как вдруг уголовная полиция Парижа…

Ален Ле Гофф, не перестававший изучать американца, произнес:

— Кажется, я начинаю понимать. Вам нужен Тубек.

— Мне нужен Тубек!

Ответ Майка прозвучал как окончательный приговор, не подлежащий обжалованию. Ле Гофф кивком головы одобрил его слова, солидаризируясь с американцем. Полицейские всегда поступают так, забывая о профессиональной зависти, когда речь идет о гибели одного из них. В таких случаях их беспощадность и жажда мести означают спасение в будущем кого-то другого, всех их, из какой бы страны они ни были. Специальный агент выпустил из ноздрей серый дым и продолжил:

— Единственный способ получить его — поехать туда.

Ле Гофф сделал жест, на который американец ответил:

— Я знаю. Вы скажете, что, задействовав Интерпол, я могу заполучить Тубека! Но кто мне поручится, что они согласятся выдать его? Он ведь чех, не забывайте об этом. А если он останется там, он никогда не получит того, что заслуживает за убийство моего друга.

Когда Майк произносил эти слова, его глаза из голубых стали серыми.

— Я хочу привезти его сюда, чтобы он полностью заплатил по счету, — продолжал он. — Меня поддерживают коллеги из Ярда, да и мой шеф, хотя и с трудом, но дал согласие.

Майк повернулся к англичанину, подтвердившему правоту его слов.

— В Лондоне он заплатит за все, — сказал Майк, — но сначала его нужно туда доставить.

— Вы хотите сказать, что собираетесь выкрасть его? — спокойно осведомился Ле Гофф, как будто это было в порядке вещей.

— Не только, — заявил Майк, — я хочу привезти его и одновременно взять с поличным банду Дюка.

— Приняв участие в ограблении? — заинтересовался Ле Гофф, в глазах которого вспыхнул огонек.

— Именно, — улыбнулся Майк.

— Месье Копполано хочет занять место Жюрассьена, — вставил директор. — Поэтому он здесь, и поэтому я велел пригласить вас, Ле Гофф.

Тот тихо свистнул. Теперь он понял, почему ему приказали поместить Жюрассьена в секретную камеру в Санте, а корсиканца — во Фрэн. Американец рискует, внедряясь в банду. Впрочем, такая у них работа. Если бы было надо, Ле Гофф действовал бы так же.

— И, разумеется, если у вас там случатся неприятности, никто вас не прикроет? — спросил он.

— Разумеется, — ответил за Майка англичанин. — Ни наши правительства, ни Интерпол в подобном случае вмешаться не смогут. В случае чего — никто ничем не поможет нашему другу, который к тому же не имеет права раскрыться, сказав, что он — секретный агент. Он должен будет покориться обстоятельствам, какими бы они ни оказались. Он, разумеется, согласен.