Праздники православной церкви - [22]
Таким образом, крещение водою как обряд приема в новую веру в эпоху возникновения христианства было явлением всеобщим, уходящим своими корнями к самым «примитивным» суевериям первобытного человечества.
«...Проповедь крещения во имя Христа (а впоследствии во имя троицы) принималась поэтому ранними христианами как нечто само собою разумеющееся и не вызывала никаких споров. Основные догматы крещения были даны в готовом виде в дохристианских верованиях и механически, в порядке преемственности, перешли в новый, христианский культ. Богословское обоснование христианского крещения было дано отцами церкви и апологетами уже впоследствии» (А. Ранович. Происхождение христианских таинств. М., 1931, стр, 91—92).
В классовом обществе — рабовладельческом, феодальном, при капитализме — христианская церковь широко использовала догмат о первородном грехе, о всеобщей греховности людей для оправдания царящей в мире социальной несправедливости. Избавиться, очиститься от первородного греха можно было, по учению церкви, крещением. И церковь внедряла крещение не только среди христиан, но и среди иноверцев. Причем это внедрение проходило, как правило, принудительно. Все народности нехристианского вероисповедания жестоко преследовались. Много кровавых страниц о христианизации народов Европы, Азии, Африки и Америки записано в историю христианства.
В быту верующих праздник крещения завершал рождественские святки. Широко было распространено поверье, по которому в святки, и особенно вечером и в ночь накануне крещения, был особенно велик разгул нечистой силы. Поэтому крещенский вечер был излюбленным временем гаданий.
Суеверные люди в этот вечер ограждали себя от в таяния нечистой силы тем, что писали мелом или углемна дверях, на окнах, на воротах кресты.
По поверью, большой магической силой обладал крещенский снег. Его собирали в кучи у домов, сыпали з колодцы, подсыпали в корм скоту, приносили в избу и клали на шесток.
В церковном обряде праздника крещения главным было освящение воды. Совершалось это освящение как в церкви, так и в специально устроенной проруби.
Обряд, называемый освящением воды «на Иордане», обставлялся весьма торжественно. «На Иордан» шел специальный крестный ход с иконами и хоругвями во главе с церковным клиром, в богатом золоченом облачении. «На Иордане» служили специальный молебен и освящали воду.
В царской России в день праздника крещения устраивались военные парады. Эти парады и соответствующая пропаганда служили как для религиозной обработки солдатской, в большинстве своем крестьянской, массы, так и для демонстрации трогательного единства самодержавия и церкви.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ - ВТОРОЙ, ИЛИ ЯБЛОЧНЫЙ, СПАС 6(19) августа
Крупным двунадесятым праздником христианской церкви, посвященным Иисусу Христу, является праздник преображения. Отмечается он 6(19) августа и среди верующих известен под названием второго, или яблочного, спаса. Всего православная церковь празднует три спаса: первый, или медовый, спас (1 августа); второй, или яблочный, о котором сейчас идет речь, и третий — спас на полотне (16 августа). О праздниках медового спаса и спаса на полотне будет рассказано в соответствующем месте, а пока отметим, что само слово спас надо понимать как «спаситель», а праздники спаса — как праздники, посвященные Иисусу Христу («спасителю») или «чуду» с его изображением (спас на полотне).
По учению христианской церкви, праздник преображения установлен якобы в память одного из событий земной жизни Иисуса Христа — его чудесного «преображения», которое «видели» некоторые его ученики.
В Евангелии от Матфея рассказывается, как Иисус вместе с тремя своими учениками — Петром, Иаковом и Иоанном —поднялся однажды на гору. На горе Христос «преобразился». Лицо его просияло как солнце, одежды сделались белыми как снег. В это же время с неба появились пророки Моисей и Илия и начали беседовать с Иисусом. Петр предложил Христу построить для них палатки на горе. В это время голос с неба снова, как и при крещении в Иордане, провозгласил Иисуса возлюбленным сыном божьим. Испугавшись, ученики пали ниц. Иисус же поднял апостолов и стал ободрять их. Поднявшись с земли, они больше не видели пророков Моисея и Илии (Матф., гл. 17, ст. 1—8).
Авторы четырех канонических евангелий сильно расходятся в описании преображения Христа. В Евангелии от Иоанна вообще ничего не говорится об этом чуде. В Евангелии от Луки ученики на горе спят и, проснувшись, видят Моисея и Илию. Голос с неба произносит уже иную, более короткую фразу, и слышится этот голос из осенившего учеников Христа облака. Кроме этого, иначе, чем в Евангелии от Матфея, изложен и еще ряд деталей.
Легко можно установить, что не только сюжет, но и многие детали мифа о преображении заимствованы евангелистами из ветхозаветного сказания о преображении Моисея. В книге Исход (гл. 24 и 34) рассказывается, как Моисей в сопровождении трех избранных лиц отправился однажды к горе Синай. Поднявшись на гору, Моисей пробыл там шесть дней. В эти дни он выслушал с неба повеления бога Яхве и затем стал спускаться обратно. И когда Моисей сходил с горы Синай, то «лицо его сияло лучами».
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.