Праздник в городе влюбленных - [38]

– Куда ты поедешь? – спросил он.

– Я планировала провести Рождество с родителями во Франции, – ответила она, направляясь к двери. – Я доберусь туда за несколько часов.

Похоже, она была настроена решительно, и ничто не могло ее переубедить.

– Я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили мой самолет.

Отрывисто кивнув, она покинула библиотеку, забрав с собой остатки надежды.

Алекс сказал, что любит ее.

Ей следовало радоваться, но ее грудь так сильно сдавило, что она едва могла дышать.

Им не суждено быть вместе. Она не сможет жить в мире, где нужно тщательно обдумывать каждый свой шаг, каждое слово.

Открыв свой шкаф, она достала оттуда чемодан, положила его на кровать и начала снимать с вешалок всю одежду подряд и бросать в него.

Когда в ее руках оказалось одно из платьев, подаренных Алексом, она замерла в растерянности.

Следует ей забрать с собой все эти вещи или только то, с чем она сюда приехала?

Бросив платье на кровать, она прошла в ванную и одним движением сгребла с полки в матерчатую сумку все свои туалетные принадлежности. Умывшись холодной водой, она заметила в дверях какое-то движение.

Ну почему Алекс не может дать ей спокойно уйти?

Но это оказался не Алекс, а Аннабель. Девочка смотрела широко распахнутыми глазами на разбросанные вещи, ее нижняя губа дрожала.

Руби опустилась перед ней на колени и положила руки ей на плечи:

– Прости меня, малышка, но мне нужно уехать.

Аннабель покачала головой. Затем ее рот открылся и из него донеслось:

– Нет.

Это было одно-единственное коротенькое слово, но оно означало, что месяцы наблюдений и терапии не прошли даром. Также оно означало, что ей будет вдвойне сложнее уехать.

Руби порывисто обняла ее за плечи и прошептала ей на ухо:

– Я люблю тебя, дорогая, и горжусь тем, что ты заговорила. Ты такая умная девочка. – Она взяла в ладони ее личико. – Это лучшее слово, которое я когда-либо слышала.

– Нет, – повторила Аннабель, глядя в сторону.

Поймав направление ее взгляда, Руби увидела Алекса. Его лицо было бледным как полотно.

– Руби?

Руби кивнула:

– Да, она заговорила со мной.

Поцеловав Аннабель в лоб, она передала ее Алексу и продолжила собирать вещи.

– И все же ты по-прежнему собираешься уехать?

Руби кивнула. Она любила Алекса и Аннабель и понимала, что если не уедет прямо сейчас, то обречет их всех на еще большие страдания.

Засунув остаток вещей в чемодан, она застегнула его и только тогда посмотрела на Алекса. Он покачал головой:

– Как ты можешь вот так взять и уехать?

– Я должна. Так будет правильнее. Если я останусь, все только усложнится. Думаешь, я не видела панику на лицах твоих советников? Думаешь, я не понимаю, что любой твой поступок может повлиять на твой бизнес и благополучие целого народа. Я не хочу, чтобы ты по неосторожности разрушил все, что с таким трудом создавал столько лет. Я не настолько глупа и эгоистична.

– Но как насчет нас? – спросил он, глядя на Аннабель, прижавшуюся к его груди. – Как ты можешь нас бросить? У тебя есть сердце?

– Я оставила его в Париже десять лет назад. Тебе следовало это знать, Алекс.

С этими словами она взяла чемодан и вышла из комнаты.

Глава 12

Проводить рождественскую неделю в Провансе для Руби оказалось непривычно. Здесь было намного теплее, чем в Лондоне, и совсем не было снега.

В комнату вошла ее мать с кремовым конвертом в руке:

– Это принес курьер. Я расписалась за тебя.

– Этот конверт от Алекса?

Вздохнув, Руби посмотрела на стол, на котором валялись конверты большего размера. В них содержались инструкции, составленные советниками Алекса. В одних бумагах говорилось, как ей следует вести себя с прессой, чтобы исправить сложившуюся ситуацию, другие представляли собой своды правил дворцового этикета. Больше всего Руби возмутило то, что посторонние люди решали за них с Алексом, сколько времени они могут проводить вместе, как часто ей следует появляться на публике и когда Алекс сможет ее обнять у всех на виду. Она также получила книгу по истории Эвронии и Леруны, которую ей было рекомендовано изучить. В общем, она чувствовала себя так, словно ей нужно было снова сдавать выпускные экзамены. Вот только это были не экзамены, а жизнь.

В этих конвертах также были записки от Алекса, в которых он признавался ей в своих чувствах и умолял вернуться. Его слова были такими искренними, что она боялась, что ей не хватит сил продолжать стоять на своем.

– Рано или поздно тебе придется с ним поговорить, – сказала ее мать, положив конверт на стол. – Он звонит по три раза в день, и я уже начала воспринимать его как члена семьи.

– Я пока не готова, мама.

– Зачем тянуть время? У тебя на лице написано, что ты любишь этого мужчину и его дочку. Это самое главное. И не обращай внимания на щелкоперов. Они отстанут от тебя сразу, как только найдут себе другую жертву. Как говорит твой отец, сегодня мы читаем газеты, а завтра заворачиваем в них рыбу или используем их в качестве наполнителя для кошачьего лотка.

Руби не смогла сдержать улыбку. У ее отца было отличное чувство юмора.

Она посмотрела на конверт:

– Я больше не могу читать все эти инструкции от советников Алекса.

Ее мать покачала головой:

– Это письмо привезли из Леруны. Разве у тебя там есть знакомые?