Праздник в городе влюбленных - [33]

– Осторожнее, миледи.

Приподняв подол платья, Руби пошла дальше. Еще один официант предложил ей бокал шампанского, но она покачала головой. Алкоголь был ей сейчас нужен меньше всего.

Алекс повернулся и улыбнулся ей. Он был неотразим в парадной форме с красной лентой с медалями, пересекающей грудь.

Когда они бок о бок вошли в бальный зал, гости, вопреки ее ожиданиям, не затихли. Кое-кто начал шептаться и тайком указывать на них, но в целом все было не так уж плохо.

Алекс тут же взял на себя роль гостеприимного хозяина. Держа Руби за талию, он ходил от одной группы гостей к другой. Время от времени он говорил с кем-то на французском или на немецком. Руби почти ничего не понимала из этих разговоров, поэтому просто кивала и мило улыбалась.

Наверху в комнате она увидела в бриллиантовых серьгах королевы, одолженных Алексом, показной шик, но здесь, в зале, поняла, что беспокоиться ей не о чем. На фоне светских красавиц с тиарами в волосах, массивными ожерельями, браслетами и кольцами с огромными бриллиантами она выглядела довольно скромно. Некоторых из этих женщин она видела на афишах кинофильмов и на страницах светской хроники.

В какой-то момент перед Руби возникла светловолосая актриса, которая ей нравилась. Она, как всегда, была невероятно красива. На ней было длинное черное облегающее платье с таким огромным декольте на спине, что Руби не поняла, как оно держится.

Повернувшись, блондинка наклонила голову набок и принялась бесстыдно разглядывать Руби. Щеки Руби вспыхнули от смущения, но она запретила себе поддаваться панике.

– Мария Кошет? – вежливо произнесла она, протягивая женщине руку. – Рада с вами познакомиться. Я – Руби Уизерспун.

– Я знаю, кто вы.

Итальянский акцент, который так очаровательно звучал на экране, в реальности был резким и неприятным. Кинозвезда рассматривала ее с нескрываемым отвращением, и красное платье, которым она восхищалась у себя в комнате, внезапно начало казаться ей старомодным.

– Как ты это сделала? – тихо произнесла Мария, по-прежнему игнорируя ее руку. – Как замухрышке вроде тебя удалось привлечь внимание принца? А может, он иногда ради развлечения спит с прислугой? – презрительно фыркнула она. – Лидия Мерр рассказывала мне о тебе. Она сказала, что ты не красавица, и была права.

Руби была неконфликтным человеком, но если бы этот разговор происходил в другом месте, она бы с радостью залепила Марии пощечину. Алекс предупреждал ее насчет сплетницы миссис Мерр. Похоже, их поцелуй на яхте не остался незамеченным.

Присмотревшись к лицу Марии, Руби обнаружила, что оно небезупречно. Что из-за инъекций ботокса ее брови несимметричны и что в уголках ее глаз есть лучики морщинок. Это придало Руби уверенности. Выпрямив спину, она улыбнулась и игриво коснулась своей бриллиантовой сережки:

– Полагаю, у некоторых из нас есть скрытые таланты, Мария. Вам нравятся эти серьги? Они принадлежали матери Алекса.

Серьги королевы были изысканны, в то время как броские ювелирные украшения Марии свидетельствовали об отсутствии вкуса.

Руби посмотрела в холодные серые глаза напротив нее и снова улыбнулась:

– Лучше меньше, да лучше, вы так не считаете?

Не дожидаясь ответа, она повернулась и с гордым видом удалилась, несмотря на переполнявший ее страх.

Неужели ей придется привыкать к подобным вещам? Это ее первое появление на официальном мероприятии в качестве спутницы Алекса, и она оказалась к нему совершенно не готова. Алекс не предупредил ее, с чем она может столкнуться, но она не могла его винить. К таким вещам нельзя подготовиться заранее. К ним лишь можно адаптироваться после долгой практики.

Руби обвела взглядом зал и поняла, что у нее нет здесь ни одного друга. Эта мысль отрезвила ее, и она почувствовала себя очень одинокой.

Впервые со дня ее приезда сюда ее охватила тоска по дому, по родителям и друзьям. Когда она в последний раз разговаривала с Полли? Удастся ли ей провести Рождество с родителями во Франции, как она планировала?

Алекс словно почувствовал это. Поймав ее взгляд, он извинился перед своими собеседниками и начал пробираться к ней сквозь толпу. Руби обнаружила, что улыбается ему. Внезапно все эти сотни разодетых в пух и прах гостей перестали для нее существовать. Остался лишь Алекс, его нежный взгляд, его улыбка.

Через несколько секунд он подошел к ней и обнял за талию:

– Ты в порядке?

– Уже да.

– Руби, ты самая красивая женщина в этом зале, – прошептал он, глядя ей в глаза.

– Рядом с тобой я всегда чувствую себя самой красивой, – тихо ответила она.

Тогда он притянул ее к себе и накрыл ее губы своими. Люди вокруг них начали шептаться, но ей было все равно. Алекс целовал ее у всех на виду и таким образом заявлял о своих намерениях на ее счет.

Руби казалось, что у нее выросли крылья. Что она вот-вот поднимется над толпой и вылетит из замка. Вместе с Алексом, разумеется.

Прервав поцелуй, он потерся кончиком носа о ее нос и сказал:

– Ты моя, Руби Уизерспун, и теперь об этом знает весь мир.

– А ты мой.

Она никогда не думала, что произнесет вслух эти слова, потому что не верила в них вплоть до этого чудесного момента.

– Я не хочу тебя отпускать, – призналась она. – Не хочу, чтобы кто-нибудь испортил то, что сейчас происходит между нами.