Праздник прощания - [13]

Рудик обернулся на дверь, откуда они только что вышли.

— А что у тебя за той дверью, Матрас?

— Ничего. Пыль. Паутина. Я хотел там склад оборудовать, но очень ненадежное место. Постоянно что–то рушится, осыпается. Дверь там еще одна есть, но она никогда не открывалась. Завалена с обратной стороны… А что это вы вдруг заинтересовались? — Матрас наполнил две большие рюмки.

— Да мы, понимаешь, в клуб юных археологов записались. Слышали, что здесь с древних времён подземные ходы остались…

— Вы что, спятили? Какие ходы? — Матрас надул пухлые губы.

— Тогда извини, Матрасик, — улыбнулся Павел и направился к любимому столику.

Он сел на стул и вытянул ноги.

— А что ты там листал? — спросил он через весь зал.

— Да вот Кадола дал мне новую свою книжечку. «Долина Прощания» называется.

— Это про рутов? — быстро спросил Рудик. Он направлялся к столику и остановился на половине пути.

— Да, про них, про маленьких человечков. Вы тоже читали?

— Ага, — протянул Павел, — только не до конца. Чем там всё завершилось?

— Погибают все руты, то есть уходят. Кто в облако превращается, кто в насекомых. Никого не осталось, — виновато улыбнулся Матрас. — Я второй раз перечитываю.

Рудик сел напротив Павла и поднёс рюмку к губам.

— А Кадола не придёт сегодня? — поинтересовался Матрас. — Я поблагодарить его хотел. Не появится, что ли?

— Нет… Теперь я уверен, что не придёт — негромко сказал Павел и прислонился лбом к стеклу витрины. По стеклу сильно бежала дождевая вода, и на лице Павел шевелились тени капель и букв. Буквы были большие и мокрые. Павел отодвинулся от окна и прочитал:

— Е–щи–ла-дис.

А пробегавший в длинном прозрачном плаще дудон с большой палкой в руке остановился перед витриной и прочитал с улицы:

— Сидалище…

Его голое под целлофановым покрывалом тело изогнулось и подняло палку.

— Сидалище. Жопа то есть, — гоготнул дудон, — а мы по жопе–то дубинкой вмажем!

И он размашисто стукнул палкой в плачущее стекло. Витрина лопнула, зазвенела и поперхнулась хлынувшей внутрь водой. Теперь вода была повсюду. Она пузырилась под ногами и хлестала по лицу. Она плескалась и барабанила. Тихое уютное «Сидалище» захлебывалось и шло ко дну посреди бушующего океана. Качались на волнах чашки и тарелки, плавали салфетки и зубочистки. А вода прибывала. И не было от неё спасения…