Прайс-лист для издателя - [13]

– Не мучайте себя, – сказала незнакомка, снимая очки; очевидно, она надевала их только для чтения. – Вы меня никогда раньше не видели. И мы незнакомы. Но я вас хорошо знаю и, конечно, запомнила.

– Откуда? – удивленно спросил он.

– В прошлом году вы проводили расследование у нас в Сербии. О нем написали все наши газеты, вас показали по всем каналам нашего телевидения, и ваш портрет был опубликовал почти во всех глянцевых журналах. Ваша по-пулярность бежит впереди вас.

– Я этого не знал, – честно признался Дронго. – Зато теперь буду знать, что в Сербии так растиражирован мой образ.

– Более чем, – ответила она, – и поэтому я вас сразу узнала. Не узнать такого колоритного господина просто невозможно. Слишком хорошо запоминающийся образ – а я запомнила вас на всю жизнь.

– Спасибо, – кивнул он.

– Напрасно вы меня благодарите, – неожиданно произнесла женщина, – я бы с удовольствием вычеркнула вас из своей жизни. И вообще хотела бы, чтобы вы никогда не появлялись в нашей стране и не проводили своего расследования. Вы принесли столько горя моей семье…

Он замер. Кажется, только вчера Дюнуа говорил ему о том, скольким людям он помог, а вот горя еще никому не приносил. Кто все-таки эта женщина?

– Простите, – несколько озадаченно заговорил Дронго, – я вас не совсем понимаю.

– И не поймете, – ответила она, откладывая книгу. Это был новый роман Умберто Эко. Не каждая женщина рискнет взять в руки подобное произведение. Она рискнула, что указывает на ее высокий интеллект.

– Я всего лишь эксперт по расследованиям, – сказал он, – и моя задача облегчать жизнь людям, помогая им, а не причинять им горе. Вы можете объяснить более внятно? Может, я каким-то образом действительно ненамеренно обидел кого-то из вашей семьи?

– Вы сделали все сознательно и с чувством исполненного долга, – возразила она. – Вам, наверное, нравится чувствовать себя в роли охотника, который с таким удовольствием загоняет свою жертву под лай охотничьих собак и добивает ее последним выстрелом.

Дронго даже посмотрел по сторонам, словно ища того, о ком она говорила.

– Ничего не понимаю, – признался он, – может, вы меня все-таки просветите? Как вас зовут?

– Мое имя вам ничего не скажет. Я – София Милоевич.

– Действительно ничего. Но какое горе я мог принести вашей семье, если впервые слышу вашу фамилию?

– Зато вы хорошо знаете фамилию моей старшей сестры. Видрана Петкович. Ну как, вспомнили?

Теперь все стало ясно. В прошлом году он проводил одно расследование в Сербии по поводу загадочной гибели вице-премьера правительства, происшедшей в загородном доме во время переговоров с представителями бывших югославских республик. Сербские следователи подозревали охранника. Но Дронго удалось убедительно доказать, что в организации убийства и его исполнении участвовали помощник вице-премьера Драган Петкович и его супруга Видрана, с помощью которой Петкович и организовал убийство своего шефа, получив деньги от зарубежных спонсоров, заинтересованных в срыве переговоров.

Петкович получил двенадцать лет тюрьмы за убийство, а его супруга отправилась в тюрьму на шесть лет. Конечно, он помнил ее лицо. Эти раскосые голубые глаза, необычный темный цвет кожи… У Видраны мать была итальянкой, а бабушка со стороны отца – австрийкой. От матери ей достались черты лица, фигура балерины и оливковый цвет кожи, а голубые глаза передались от бабушки-австрийки. Теперь же перед Дронго была младшая сестра Видраны. Естественно, они ненавидели его, считая виновным в несчастьях их семьи. Поэтому с какой-то печалью в голосе Дронго спросил:

– Вы действительно считаете меня виноватым в том, что произошло?

– А кого еще? – нервно бросила она.

– Только не меня. Разве можно обвинять врача в том, что он нашел у вас тяжелую болезнь?

– Вы не врач, а палач, – убежденно возразила София. – Вы присвоили себе право решать, кто виноват, а кто нет. И ничего не зная об истинном лице погибшего, вы обвинили мою сестру и ее мужа. А если ее муж защищал честь своей супруги, если ему были неприятны эти вечные недомолвки за его спиной, нескрываемое желание его шефа переспать с его супругой? Вы считаете это нормальным? Но суд не принял во внимание эти доводы, и несчастный Драган получил двенадцать лет тюрьмы.

– Значит, вы ничего не знаете, – тяжело вздохнул Дронго. – Очевидно, где-то на самом верху было принято решение не сообщать обо всех фактах, и вам известна только внешняя сторона этого преступления. Только то, что вам всем было позволено узнать. Видимо, сам Петкович сумел договориться об этом со следователями уже после моего отъезда. На самом деле все было совсем не так.

– Они сидят в тюрьме, а вы гуляете по книжной ярмарке… – горько проговорила София. – Что именно я сказала не так?

– Он убил не потому, что защищал честь своей супруги, – пояснил Дронго. – Эту версию он придумал для своей защиты, а следователи и судьи в Белграде, очевидно, посоветовавшись с руководством, решили принять ее за официальную версию. И именно поэтому муж вашей сестры получил только двенадцать лет. Дело в том, что это было не просто убийство в состоянии аффекта или ревности, а продуманная акция, очень тщательно спланированное убийство, приманкой в котором стала ваша сестра. И мне удалось доказать, что за это убийство Драгану хорошо заплатили.