Правый поворот запрещён - [47]

- Ясно, - коротко бросил он.

- Вы убили Кубракову? - в лоб спросил я.

Ответил он не сразу, как-то поколебавшись:

- Нет. Но тот, кто это сделал, наверное, имел основание, она умела вызывать к себе ненависть...

Дальше говорили о характере их взаимоотношений. Его рассказ ничем не отличался от того, что было зафиксировано Скориком в протоколах допросов, разве что я добыл несколько новых деталей.

- Каким образом, колпачок от баллончика с газом попал к вам в машину? - спросил я.

- Для меня это и есть главный вопрос. Загадка.

- Машина у вас запирается?

- Кроме одной дверцы, правой передней, там замок испорчен.

- На вашей докладной на имя Кубраковой отпечатки ее пальцев. Когда вы давали читать эту докладную и где, в чьем присутствии?

- За день до поездки в Богдановск. В кабинете был еще Лагойда. Но докладную я ей дал возле двери, почти в приемной, так что он едва ли что-то слышал. Разве что секретарша Кубраковой...

- Что же вы не обратили внимание следователя на это?

- Бесполезно, он был уже зациклен на других обстоятельствах, на другом времени и месте.

- Докладная адресована Кубраковой. Почему же она оказалась у вас, в "бардачке" машины?

- В последний момент мне пришла в голову мысль кое-что изменить в ней, добавить.

- Но возить-то ее с собой, какая возникла необходимость?

- В тот день я сунул ее в "бардачок". Назавтра уехал рано утром в Богдановск. На следующий день разбил машину, повредил колено, попал в больницу. Не до бумажки этой было. Даже забыл о ней, - он посмотрел на меня, прищурившись, мол, верю или нет.

Мне _п_о_л_а_г_а_л_о_с_ь_ верить своему подзащитному. Но вот как доказать, что было именно так, как он говорит, а не так, как интерпретирует это следователь? Чем подтвердить?..

Затем мы прошлись по другим эпизодам, я выуживал мелочи, за которые мог бы зацепиться, чтобы пробить хотя щель в доказательствах Скорика, протиснуться в нее, а затем уже рыть в глубину...

- У вас есть какие-нибудь просьбы, пожелания, Сергей Матвеевич? спросил я в заключение.

- Единственное: с любым результатом, но побыстрее.

- Не надо так мрачно, Сергей Матвеевич.

Мы попрощались, и его увели...

По дороге домой, анализируя разговор с Назаркевичем, я задал себе естественный вопрос: сколь он искренен, правдив? Я знал по опыту, что подзащитные выбирают и такую позицию: врут и своим адвокатам, боясь сболтнуть лишнее, скрывают что-то, что может стать достоянием следствия, и продолжают полностью отрицать свою вину. Назаркевич был умен. И то, что он вроде сгоряча признал себя виновным, чтобы, дескать, в суде отказаться и таким образом объявить миру несостоятельность следователя, могло быть блефом, изощрением, даже шантажом, чтобы смутить Скорика. Не учитывать этого я не мог. Но даже если за правдой Назаркевича стояла ложь, мне п_о_л_а_г_а_л_о_с_ь_ искать для нее защиту...

27

Скорик стирал в ванной сорочки, когда пришла Катя.

- Ты что это? - спросила она. - Я бы постирала.

- Ладно, какая разница.

- У нас новость: хотим выделиться, отпочковаться и с судебными медиками создать кооператив различных экспертиз.

- Разбогатеешь.

- Может тогда ты на мне женишься.

- И так годишься.

- По Фрейду?

- Тебе этого мало?

- Я хочу и по "Домострою"... Знаешь, кого мы намерены пригласить криминалистом? Устименко.

- Адвоката?!

- Да. По договору.

- Ну и ну!

- Как у тебя с ним?

- Нормально.

- Ты поосторожней, не отказывай. Он был сильным следователем, учти это, не разозли, смотри.

- Учитываю, учитываю, - буркнул Скорик.

- Как движется? Щерба когда приезжает? - она задавала вопросы, угадывая настроение Скорика.

- Движется, - односложно ответил. Шло время, он нервничал, ничего нового не добыл, каждый раз встречаясь с Устименко, настораживался, если и возражал, то осмотрительно. Еще нервировало, что скоро должен был возвратиться Щерба, а дело не закончено, хотя думал, что успеет и отправит в суд. Сегодня приходил Устименко с ходатайством допросить в его присутствии секретаршу Кубраковой. Договорились на пятницу...

Катя сидела на тахте, он лежал, положив ей голову на колени, она гладила ладонью его лоб, словно снимала головную боль, он чувствовал затылком тепло ее тела и стал задремывать. Из этой сладкой безмятежности его вырвал телефонный звонок. Беря трубку, машинально посмотрел на часы: четверть десятого.

- Слушаю, - Скорик прокашлялся.

- Виктор Борисович? Это я, Агрба. Отдыхаешь?

- Дремал.

- Сейчас я тебя взбодрю.

- Ты откуда говоришь, Джума?

- Из управления. Собираюсь домой. Могу заскочить по дороге, есть что рассказать.

- Заезжай, - Скорик понял, что зря в такую пору Джума звонить не стал бы. Что-то его распирало, коль уж напросился в гости.

- Через полчаса буду, - Агрба повесил трубку.

- У нас есть что выпить и закусить, Катюнь? Джума Агрба сейчас заедет.

- Початая бутылка водки в холодильнике. Есть банка кильки в томате и банка китайской ветчины. Картошка на плите, - она встала, - есть еще венгерские консервированные помидоры...

Джума приехал через сорок минут. Катя накрыла на кухне. Скорик налил себе в маленькую рюмку, Агрбу фужер емкостью полстакана. Катя пить отказалась. Джума с удовольствием выпил, ел шумно, с удовольствием.