Правосудие с того света - [8]

Думаю, он любил Софью, но попутно воспользовался ею, как трамплином, чтобы войти в круг светской богемы. — На слове «светской» Лика сделала ударение. — Да! — с каким-то вызовом самой себе продолжала она. — Софья никогда не ютилась в грязной мастерской, всё освещение которой — полуподвальное окно, не прошла всех ступеней унижения, чтобы стать известным художником. Она просто переспала с кем надо и стала модной. Понимаете?! Как вас? Кирилл, кажется?.. яростно бросала слова вновь взявшая полный бокал Лика. Модной! Не талантливой, а модной! Новоявленные миллионеры сходят с ума по ее мазне. Вот, взгляните: все стены здесь увешаны ее «произведениями»… И как вы их находите? — раздраженно спросила она.

— Ничего… — осторожно начал, было, Кирилл.

— Правильно, потому что и нет ничего, — перебив его, заключила Лика. — Потом Софья вышла замуж, — вновь вернулась она к своему повествованию. — Потом разошлась. Потом пошли любовники один другого богаче. Причем она тут же расставалась с ними, как, только извлекала свою выгоду. Только вот из Виктора ей не удалось извлечь то, чего бы ей очень хотелось, — с довольной усмешкой сама себе сказала Лика. Вы не представляете, сколько она тратит денег! — в глазах женщины сверкнули молнии неприкрытой зависти. — Сколько денег!..

— А выйти еще раз замуж она не хотела?

— Конечно! — довольно хохотнула Лика. — Но вы понимаете… Ах, что вы понимаете?.. В вашем возрасте… мальчик! Ее худенькая, холодная ручка скользнула по его щеке, мелкие зубы сверкнули за тонкими губами. Она выдержала недвусмысленную паузу, в ответ на которую Кирилл что-то туманно и двусмысленно пообещал ей взглядом.

— Софье тридцать шесть лет. Она поздно спохватилась, рассчитывая на свою красоту, — с нескрываемым злорадством продолжила Лика. — Дело в том, что абы за кого она замуж не выйдет, а те, кто ей нужны, уже женаты. А мужчины ох как не любят делить имущество: они предпочитают жить с ненавистными женами, лишь бы только боготворимая ими недвижимость не сдвинулась ни на сантиметр. Дети, отцовский долг — все это блеф! Недвижимость — вот их идол! И Софьюшка сломала свои акульи зубки о Виктора. Как она его обхаживала! — закатив глаза, зло рассмеялась Лика. — Но ничего…Виктор не поддался. Тогда она в отместку перебросилась на Вадима. Ее метод обольщения

прост: она играет роль красивой женщины, которая больше всего на свете дорожит своей независимостью. Мужчины легко попадаются на эту уловку, наивно полагая, что здесь не будут требовать развода с женой и навязывать себя в качестве новой супруги.

Кирилл охотно согласился с Ликой.

— Но ведь Софья умная, она прекрасно понимает, что мода на нее пройдет… а что останется? С ее привычкой к шикарной жизни ей надо очень много денег. Поэтому сейчас она обольщает Вадима, его она не любит, как любила Виктора, но считает, что Вадим окажется более податливым, хотя я лично сомневаюсь. Если Виктору было жаль только недвижимости, то Вадиму будет жаль и жену и ребенка. Так что Сонька опять останется с носом, — в который раз подзывая официанта, развеселилась Лика.

— Лика! Вот ты где! — из-за спин стоявших показался встревоженный мужчина.

— Мой муж! — представила Лика Кириллу сильно лысеющего мужчину и, с трудом поднявшись, шепнула: — Неудачник!

— Лика, Лика! Ты опять перебрала, — запричитал он, поддерживая ее за плечи.

— Я запиваю горе…

— А третьего дня?

— А третьего дня я салютовала счастью!..

— Ах, Лика…

Софья в узком черном платье с газовым шарфом, переброшенным через обнаженные руки, беседовала вполголоса с Вадимом. Длинные медные волосы ее были с изысканной небрежностью уложены в высокую прическу, в ушах сверкали темно-рубиновые серьги, а на груди блестел большой рубиновый крест, оправленный бриллиантами:

Кирилл подошел к ним. Вадим хотел было представить Софью, но та с надменно-ироничной улыбкой опередила его:

— Не стоит утруждаться! Молодой человек уже имел удовольствие беседовать с нашей Ликой, поэтому представления излишни.

Метнув острый взгляд на Кирилла, она удалилась.

Вадим лишь развел руками.

— В самом деле, ты наверняка получил все наши характеристики.

— А кто она, эта Лика?

Теперь зло усмехнуться пришла очередь Вадима.

— Писательница, — бросил он с издевкой. — Знаешь, кто-то умный сказал: «Одни заслуживают похвал и прославления за то, что хорошо пишут, другие — за то, что вовсе не пишут», так вот она не заслуживает ни того, ни другого. Неудачница… Строчит что-то… Злая!..

— Я это успел заметить, — согласился с ним Кирилл.

— Если не ошибаюсь, несколько лет назад была издана какая-то ее брошюра, — с раздражением продолжал Вадим, вот она и возомнила себя Жорж Санд, обличительницей нравов. Ей, видите ли; претит наше общество обнаглевших богачей, людей без совести и чести… Только не понятно, какого черта она лезет к нам… не отдерешь…

— Она, видимо, поставила перед собой высокую цель быть вашей совестью, — пошутил Кирилл.

— Нет, уж лучше вообще без совести, чем с такой.

— Ее муж, по всей вероятности, тоже неудачник?

— Совершенно верно. Его все используют на побегушках, но он тщится что-то из себя представлять. Вообще, мерзкая парочка, — скривившись, добавил Вадим.