«Православный» сталинизм - [26]

Несмотря на слова Сталина «о русском народе», интересы самого русского народа учитывались вождем меньше всего. Сталин был сторонником построения сильного государства, но в нем не было места русским как государствообразующей нации, носителю ее духа, полностью исключалась важнейшая составляющая ее души — Православие и церковность. За свою многолетнюю деятельность Сталин всего один раз публично сказал добрые слова о русском народе. Несмотря на это, они вызывают у его современных почитателей умиление и восторг. За эти раз произнесенные слова они готовы простить вождю гибель миллионов людей, разрушение церквей, трагические просчеты Второй мировой войны, забвение русской истории и культуры, тяжкий вред, нанесенный Сталиным геополитическим интересам России. В 1936 г. на территории Южной Сибири он создал Казахскую ССР[48], столицей которой стал русский город-крепость Верный, переименованный в Алма-Ату. Сталин пошел на включение в польское государство принадлежавшего ранее Российской империи города Белостока и столицы Червонной Руси Перемышля, освобожденного русской армией в 1914 г. от австро-венгерского гнета. Он отдал Литве Вильно и отвоеванный русской кровью Мемель (Клайпеду). Кровавые последствия дало включение Абхазской ССР в состав Грузии и т. д.

Представляя Сталина непоколебимым и принципиальным защитником абсолютной самостоятельности СССР, отвергающим любые уступки Западу, его поклонники забывают или не хотят знать, что в годы войны и сразу после нее Сталин рассчитывал на поддержку США и их союзников. Сотрудничество с американцами, установившееся в 1930-е гг., было закреплено хорошими личными отношениями между Сталиным и президентом Соединенных Штатов Рузвельтом. Советский вождь прекрасно понимал, что после победы со всей остротой встанет проблема экономического восстановления обескровленного войной Советского Союза, а средств на это у него не было, кроме как вновь пойти по пути жесточайшей эксплуатации собственного народа. Сталин опасался, что люди могут не выдержать и подняться против власти, несмотря на то что уход с немцами более миллиона советских граждан значительно ослабил потенциал антисталинской оппозиции. В такой ситуации ничего не оставалось, как договариваться с «друзьями-союзниками». Рузвельт обещает СССР кредит в 6 млрд долларов на 25 лет, помощь технологиями и специалистами в обмен на «мягкий» политический и экономический режим в восточноевропейских странах, занятых советскими войсками. Начиная с конца 1944 г., Сталин постоянно нацеливает коммунистических лидеров этих стран на сохранение многопартийности (хотя бы ее подобия), мелкой и средней частной собственности, на отказ от массовых репрессий в отношении Церкви и насильственной коллективизации сельского хозяйства. Еще в 1943 г. Сталин распустил Коминтерн, справедливо рассматриваемый на Западе в качестве штаба экспорта революций.

Когда западные исследователи и политики, впрочем, как и многие отечественные, говорят, что Советский Союз во главе со Сталиным был инициатором «холодной войны» они, конечно, лукавят. Сталин не хотел ни «холодной» войны, ни «горячей», ни «железного занавеса». Он знал, в каком тяжелейшем положении находится страна, и надеялся путем компромиссов, уступок обеспечить ей западную помощь. Однако ситуация в мире после мая 1945 г. коренным образом изменилась. Все «сливки» от победы сняли Соединенные Штаты. Они превратились в единоличного мирового лидера. Вашингтон уже не был заинтересован в укреплении СССР как противовеса Германии и Англии. Берлин был повержен, а позиции Лондона кардинально подорваны и истощены. У ног американцев лежала вся Европа и значительная часть Азии. Не было смысла подкармливать СССР, так как он со временем мог превратиться в конкурента. Целесообразнее было отгородиться от него, зажать в блокаде, чтобы в ней он и испустил свой дух. На смену умершему в 1945 г. Рузвельту, обеспечивавшему прежний курс, приходит Г. Трумэн, провозгласивший крестовый поход против коммунизма. Объявлением о начале этого похода стала Фултонская речь У. Черчилля, но после окончания Второй мировой войны Англия уже не могла проводить самостоятельной политики, полностью превратившись в пристяжного США. Четыре десятилетия сталинская система выдерживала натиск Запада, но в конце концов рухнула, подтвердив неспособность реформироваться и побеждать мирными средствами в борьбе за умы людей.

Сталин до конца своих дней, которые, к слову сказать, «покрыты мраком», был упорным, жестким борцом, сохранявшим ясный и цепкий ум. Он не мог не понимать, что система, построенная большевиками на терроре, нежизнеспособна, что она обречена. В то же время Сталин был узником этой системы. Она была сильнее Сталина, и изменить ее он был не в состоянии. Поразительно, но даже вынужденные, в целом незначительные и внешние, нововведения вождя в «имперском» направлении вызвали крайнюю тревогу не только на Западе, но и в высшей партийно-советской номенклатуре, включая представителей творческой интеллигенции, увидевшей в этом угрозу своему положению. Запад не боялся большевистской идеологии, которую он сам и вскормил. Он не боялся диктатуры Сталина, пока речь шла о диктатуре руководителя ВКП(б). Но Запад и советская номенклатура смертельно боялись возрождения исторической России. В этой связи примечательны слова одного из видных западных идеологов С. Хантингтона: «Конфликт между либеральной демократией и марксизмом-ленинизмом был конфликтом идеологий, которые, невзирая на все различия, хотя бы внешне ставили одни и те же основные цели: свободу, равенство и процветание. Но Россия традиционалистская, авторитарная, националистическая будет стремиться к совершенно иным целям. Западный демократ вполне мог вести интеллектуальный спор с советским марксистом. Но это будет немыслимо с русским традиционалистом. И если русские, перестав быть марксистами, не примут либеральную демократию и начнут вести себя как россияне, а не как западные люди, отношения между Россией и Западом опять могут стать отдаленными и враждебными»