Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны - [45]

.

В связи с острой нехваткой продуктов Собор старцев Руссика 8 января 1942 г. решил прекратить «выдачу пайка на сторону» до возвращения о. Василия из Болгарии. 29 января он постановил уменьшить размер просфор и прекратить прием новых лиц в братию до окончания войны, а также засеять все подходящие земли келлий и Крумицы, наняв для этого необходимых рабочих. Однако, как только ситуация немного улучшилась, Собор старцев 5 февраля постановил выдавать бедным русским пустынникам (сиромахам) прежний паек по 2 ока муки на человека в месяц. 29 марта Собор из-за отсутствия лекарств ограничил прием чужих больных в монастырскую больницу, при этом 2 апреля постановив выдать прокаженным пособие в 500 драхм и возобновить рыбальню. 17 мая Собор решил выдавать братии паек по 2, 5 ока муки на человека в неделю, но уже 27 мая его пришлось снизить до 2 ок на человека в неделю. И все же 29 декабря на покой в обитель приняли грузина о. Тихона. 27 июня 1942 г. из-за нехватки средств на оплату рабочих Собор старцев постановил рубить монастырский лес собственными силами, 12 июня 1943 г. решил выделывать кожи в своей кожевне, а 22 января 1944 г. – копать виноградник силами своих иноков[259].

Особенно тяжелая ситуация сложилась для монахов, проживавших в келлиях и каливах. Так, 17 февраля 1942 г. братии Свято-Пантелеимоновского монастыря поступило письмо о срочной помощи с Карули: «Пишу Вам по просьбе карульских стариков их слезную мольбу о помощи. Исчезает всякая возможность существования. Нет у нас положительно ничего на Каруле, и все монастыри закрыли свои двери, дабы не расходовать своих продуктов на живущих вне монастырей. Нас осталась половина против прежних отцов, получавших кубань: О. Феодосий (иеромонах), иеродиакон Софроний, о. Дорофей и о. Даниил умерли. О. Савва ушел на келлию, покинул Карулю вследствие невозможности прокормиться. Отец Пантелеимон работает у вас в монастыре по той же причине. Все, кто может работать физически, за кусок хлеба, ушли работать, как о. Иоиль, о. Евграф. О. Никодим от плохого питания заболел, распух, у него началась какая-то болезнь вроде водянки. Из получающих от монастыря Кубань 8 человек: о. Епифанию – 92 года, он почти совершенно ослеп; о. Нифонту – 86 лет, совершенно расслабленный от старости; о. Нилу – 79 лет, тоже крайне ослаб и немощен; о. Николаю – 76 лет; о. Вафусию – 70 лет»[260].

Летом 1942 г. русские монахи, проживавшие в келлиях и каливах, выбрали своих уполномоченных: архимандрита Евгения и иеромонаха Гавриила, которые 10 августа приехали в Софию в надежде получить там какую-то помощь, но первоначально добиться ее не смогли. Отчаявшись, 12 сентября уполномоченные Братства русских обителей (келлий) на Афоне написали о сложившейся ситуации своей знакомой в Берлине Маргарите Оттоновне, прося передать их послание находившемуся в юрисдикции Русской Православной Церкви Заграницей митрополиту Берлинскому и Германскому Серафиму (Ляде): «Мы просим наших славянских братьев продать хлеб, необходимый нам, чтобы не умереть с голода. Вплоть до сегодняшнего дня болгарское правительство обещает нам помощь, но в действительности не произошло ничего. И в Греции мы также нигде не можем купить хлеб». К письму был приложен список 234 особенно нуждавшихся монахов, проживавших вне трех крупнейших русских обителей – 179 в 35 келлиях (в том числе в келлии св. Арсения – 15, Пресвятой Троицы – 16, Воздвижения Креста Господня – 15) и 55 в каливах[261].

Благодаря содействию владыки Серафима, некоторая помощь русским монахам была оказана, но лишь насельникам трех крупнейших обителей. 22 декабря 1942 г. Болгарский Синод выделил представлявшим тогда в Софии Свято-Андреевский и Свято-Ильинский скиты иеросхимонаху Феодориту и иеромонаху Николаю 15 тыс. левов[262]. 8 февраля 1943 г. архимандрит Евгений и иеромонах Гавриил написали Маргарите Оттоновне второе письмо для передачи владыке Серафиму. В нем говорилось, что три крупнейших монастыря хотя и не дождались хлеба, получили немного сахара и бобов, а вот малые обители не получили ничего: «Мы нуждаемся здесь в таком малом, и могли бы этим спасти живущих на Афоне старцев от голодной смерти»[263]. Отцы Евгений и Гавриил также с 24 сентября 1942 по 18 марта 1943 г. вели переписку о помощи голодающим русским святогорцам с настоятелем болгарского Рильского монастыря архимандритом Нафанаилом, сохранившуюся в монастырском архиве[264].

4 февраля 1943 г. уполномоченные Братства русских обителей (келлий) на Афоне послали письмо непосредственно митрополиту Серафиму (Ляде), где более подробно описали ситуацию. Они сообщили, что если 234 насельникам малых русских обителей не будет срочно оказана помощь, их ждет голодная смерть. Для существования этих монахов в течение года требовалось 20 т муки, 2 т бобов, 1 т соли, 800 кг риса, 500 кг сахара и 500 кг мыла. Уполномоченные писали, что они уже 6 месяцев безрезультатно находятся в Софии, и теперь надеются, что русским афонитам в результате усилий владыки Серафима поможет румынское правительство, так как слышали, что оно оказывает помощь монахам – выходцам из Молдавии