Православные церкви Юго-Восточной Европы в годы Второй мировой войны - [44]
Одной из главных проблем, вставших перед братией Свято-Пантелеимо-новского монастыря в период войны, была продовольственная. Из-за начинавшихся трудностей с продуктами питания Собор старцев Руссика 1 июля 1941 г. постановил послать в Салоники к немецкому командованию с просьбой о разрешении на покупку пшеницы архимандрита Кассиана (Безобразова) и монаха Давида (Цубера), выдав им 100 тыс. драхм. 12 июля Собор старцев решил в праздник св. вмч. Пантелеимона сделать лишь одну праздничную трапезу для гостей, не приглашать певчих-греков и сиромахам выдать обычные праздничные 25 драхм, без сухарей и муки. 16 июля Собор постановил в отношении закупки зерна присоединиться к пяти греческим монастырям и сообщить в Афины посланным туда эпитропам, что Руссику нужно 30 тыс. ок пшеницы, 10 тыс. ок ячменя, 5 тыс. ок риса, 2 тыс. ок фасоли, 2 тыс. ок сахара, 1 тыс. ок ревита и 1 тыс. ок чечевицы. Однако в условиях массового вывоза продовольствия в Германию и начинавшегося в Греции голода из этой покупки ничего не вышло. 29 июля Собор старцев Руссика установил паек хлеба для братии стоимостью 150 драхм в день, но 12 ноября его пришлось уменьшить на треть – до 100 драхм в день. В конце августа монахам Василию (Кривошеину) и Давиду (Цуберу) удалось купить в Салониках 30 мешков муки, бочку нефти и несколько мелких предметов. 13 сентября эконому о. Иоакиму было поручено засеять свободные участки земли бобами и другими продовольственными культурами. К этому времени были собраны виноград и урожай оливок, но это не слишком улучшило общую ситуацию. 6 ноября 1941 г. Собору старцев Руссика пришлось отказать иеросхимонаху Никону (Штрандтману) в материальной помощи на устроенную им постройку на Каруле[252].
В связи с бедственным продовольственным положением представители трех главных русских обителей Афона – монах Василий (Кривошеин) из Руссика и иеромонах Николай из Свято-Андреевского скита осенью 1941 г. приехали за помощью в Софию, и в январе 1942 г. Синод Болгарской Православной Церкви выделил им 35 тыс. левов из фонда «Общецерковные нужды»[253]. Болгарская Дирекция внешней торговли разрешила монахам закупить и вывезти из страны на Афон 40 т пшеницы (в основном приобретенной на собственные средства обителей). Правда, когда пшеница была доставлена в г. Кавала (Западная, Эгейская (Беломорская) Фракия), беломорский областной управитель Герджиков разрешил из привезенных 36 т вывезти на Святую Гору только 20. Кроме того, 3 декабря 1941 г. в Свято-Андреевский скит было позволено доставить из Кавалы 2 т фасоли, 1,1 т сахара, 1 т пшеницы, 1 т риса и 300 кг белой муки для просфор[254].
Пытаясь решить возникшую проблему, настоятели Свято-Пантелеимоновского монастыря (схиархимандрит Иустин), Свято-Андреевского скита (схиархимандрит Митрофан) и Свято-Ильинского скита (архимандрит Иоанн) 22 февраля 1942 г. вновь обратились за помощью к наместнику-председателю Болгарского Синода митрополиту Видинскому Неофиту: «Вывезенного нами количества пшеницы совершенно недостаточно, чтобы наша многочисленная братия смогла бы прожить, не голодая, до нового урожая. Поэтому горячо просим Ваше Высокопреосвященство и в Вашем лице Св. Синод походатайствовать о скорейшей отмене запрещения Беломорского Областного Управителя о вывозе из Кавалы 16 т пшеницы, временно оставленной там. Будем Вам бесконечно благодарны за содействие, которое Вы окажете нам в этом жизненно важном для нас вопросе». Помощь была оказана – Синод обратился с соответствующим письмом в Министерство иностранных и религиозных дел[255].
Всего на поездку монаха Василия в Софию и закупку продовольствия в Болгарии Руссик потратил 515 362 лева (что составляло тогда более миллиона драхм). В этой стране Свято-Пантелеимоновским монастырем были закуплены 30 т пшеницы, 5 т фасоли, 1 т сахара, 1 т риса и 10 пачек спичек, при этом к марту в обитель перевезли 18 т пшеницы, а 12 т еще оставались в Кавале. Продукты перевозились в основном на монастырском судне «Святой Николай»[256].
Общие доходы Руссика за 1941 г. (с остатком за прошлый год и формальными переводами денег из одной монастырской кассы в другую) составили 3 004 999 драхм, а расходы – 2 450 780 драхм, остаток на 1 января 1942 г. равнялся 554 219 драхмам. При этом реальные доходы существенно сократились и составили 1 381 811 драхм, в том числе доход от продажи продовольствия и хозяйственных принадлежностей – около 627 тыс. драхм (из них продажа 26 быков и 41 свиньи принесла 498 900 драхм), прибыль от продажи леса и лесоматериалов – 531 620 драхм, правительственный платеж за реквизированные метохи – 209 176 драхм, доход монастырской лавки от продажи книг – 14 200 драхм и т. д. В связи с оккупацией Греции пожертвования благотворителей прекратились. Реальные расходы в 1940 г. составили 1 743 082 драхмы, таким образом, перерасход средств по сравнению с прошлым годом вырос в 3 раза и равнялся 361 271 драхме[257].
В 1942 г. экономику оккупированной Греции захлестнула инфляция, в результате чего резко упала стоимость драхмы (к концу года одна драхма равнялась уже 14 левам). Общие доходы Руссика за 1942 г., сильно уменьшившись, формально составили большую сумму, чем в прошлом году, – 8 291 218 драхм, а расходы – 7 844 043 драхмы, остаток на 1 января 1943 г. равнялся 447 175 драхмам. При этом главную статью дохода составила продажа хранившихся в игуменской кассе золотых монет разных стран – 3140 драхм, правительственный платеж за реквизированные метохи принес 614970 драхм, платеж за реквизированных немцами мулов составил 101 930 драхм, определенную прибыль принес большой урожай маслин на Крумице и т. д. Наибольшую статью расходов составила закупка продовольствия – 6 444 946 драхм (пшеницы, муки, рыбы, соли и др.). Значительная часть его опять была куплена в Болгарии, куда в июле – августе ездил о. Протоген. Он потратил на оплату проезда 76 720 драхм и, продав золотые монеты, закупил продуктов на 36 308 левов: 2 т (1560 ок) пшеницы и т. п. На покупку 3 т соли, керосина, нефти, спичек и кожи в Салониках было потрачено 400 тыс. драхм
