Православное учение о спасении - [83]
Чтобы поставить на вид именно этот жизненный (а не формальный) смысл спасения, и именно там, где приходится ограждать себя от протестантских измышлений, наша церковь и выбирает из двух выработанных на запад формул, ту, которая приписывает спасение не одной веры но веры с делами. „Веруем, гласит 13-й член Послания восточных патриархов, что человек оправдывается не просто одною верою (т. е., как дальше видно не ее теоретическою, воспринимательною стороною), но верою, споспешествуемою любовью (верою, как деятельною силою, тем, что она производит любовь), т. е. чрез веру и дела… Не призрак, поясняют еще определение отцы, только веры, но сущая в нас вера чрез дела оправдывает вас во Христе» [489]. Таким образом, оправдывает человека несомненно вера, но только настоящая, истинная вера, та, которая приводит человека к истинной жизни, заставляет его содевать свое спасение. Такой смысл имеет и учение преосв. Феофана о том, что вера спасает делами. „Спасение, говорит святитель, от добрых дел; но в добрых делах преуспеть, как должно, нельзя без веры. Вера подвигает на добрые дела, вера указывает их, вера приводит и к получению сил на делание добрых дел. Почему вера – пособница к делам добрым. Главное – дела, а она пособие» [490]. Спасение, значит, в том, что человек сам его содевает, но к этому содеванию он приходит не иначе, как верою.
Православный не должен понимать этого определения по-католически, т. е. так, чтобы делами человек зарабатывал себе спасение. Дела сами по себе, в качестве внешних поступков или отделъных подвигов, не имеют в христианстве значения. Поведение здесь ценится только, как выражение соответствующего настроения души, известного направления воли, хотя в свою очередь и влияет на образование этого настроения. „Вы слышали, что сказано древним: не убивай; кто же убьет, подлежит суду. А я говорю вам: всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду… Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам: что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем… Вы слышали, что сказано: око за око, и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому»… и т. д. Всем этим отрицается праведность законная и на место ее поставляется праведность евангельская, праведность духа и истины, праведность, которая состоит не в исправном поведении, а во внутреннем обновлении, в перемене душевной. Эта духовная праведность только и дает человеку вход в небесное царство духа и истины. „Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Mф. Y, 21 – 22. 27 – 28. 38 – 39. 20). Вся нагорная беседа построена на этой мысли о недостаточности одного внешнего доброделания и о необходимости внутренней перемены, которою на самом деле и усвояется человеку небесное царствие. Поэтому, и милость, оказанная пророку или ученику, тогда только ценится, когда оказана „во имя пророка» или ученика, во имя веры (Mф. X, 41 – 42). „Если, говорит св. Апостол Павел, я раздам все имение свое, и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. ХШ, 3). Что может быть выше и совершеннее самопожертвования во имя Христа или Евангелия? „Всякий, сказал Господь, кто оставит домы, или братьев или сестер, или отца или мать, или жену или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат, и наследует жизнь вечную» (Мф. XIX, 29). Если руководиться буквой и требовать внешних дел для спасения, выйдет как будто бы, что пожертвовавшим жизни или земного благополучия можно себе купить царство небесное. Но Господь непосредственно после этих слов прибавил: „Многие же будут первые последними, и последние первыми» (ст. 30). На внешность смотреть нельзя. Апостол и разъясняет подробнее: сущность спасения не в подвигах, как таких, не во внешнем усердии; и подвиги, и усердие должны проистекать из возрожденной, переменной души; в противном случае они – ничто пред Богом (Тим. IY, 2), поэтому, и может случиться, что две лепты принесенные вдовицей, перетянуть все множество приношений богачей, а грешник-мытарь оказывается ближе к Богу, чем праведный фарисей; пришедшие в единонадесятый час и ничего не сделавшие получают равное вознаграждение с трудившимися весь день и перенесшими зной дневной. С правовой точки зрения этого не объяснить: большой труд требует и большого вознаграждения (разве только будем отрицать возможность всякого доброделания со стороны человека). С православной же, это не требует объяснений: Господь всех одинаково хочет спасти и ко всем одинаково устремляется Весь, но у одного стремления к Богу, способности воспринять Его общение больше, у другого меньше. В таком случае и может произойти, что новообращенный и ничего не сделавший окажется равным или даже выше по награждению, чем состарившийся и совершивший подвиги. Царствие Божие не награда за труды, а милость, предлагаемая туне и усвояемая по мере приемлемости каждого.
