Правоохранительные и судебные системы глазами рецидивиста - [44]

3. .

3.1. (сын Ларисы) дал показания в суде 23.01.09 со слов матери и ничего про умысел или мотив не указал.

3.2. пояснила в суде 23.01.09: «Ничего не видела. Знаю со слов, по рассказам».

3.3. пояснила в суде 23.01.09: «Я видела только спины людей». Далее, со слов Ларисы: «Потерпевшая упала от толчков. В результате падения ударилась головой на площадке». Однако свидетель Тимченко падения и удар головой не подтвердила. Экспертиза признаков сотрясений не нашла.

3.4. (судебный пристав) пояснила в суде 10.04.09: «Натали начала выталкивать потерпевшую, та упала». Однако свидетель Тимченко, которая по ее утверждению была рядом с потерпевшей, падения не подтвердила.

3.5. (судебный пристав) на заседании от 06.07.09 пояснила, что обвиняемые имели умысел на выдворение Ларисы из их квартиры. Она также опровергла показания Сорокиной, Конюховой и Ларисы о том, что Лариса падала на лестничной площадке и о том, что она ударялась головой. Она также показала, что Лариса сама цеплялась за халат обвиняемого и за косяки.

3.6. указывает в суде 10.04.09 на наличие умысла. Однако, учитывая заинтересованность Ларисы в очернении подсудимых, ее явную необъективность, данными ее показаниями можно пренебречь.

Исходя из показаний свидетелей, исходя из анализа ситуации, совершенно не понятно, на каком основании дознаватель УВД сделал вывод в обвинительном акте о том, что обвиняемые одновременно осознавали, что «разжимая пальцы потерпевшей, последняя упадет на пол подъезда, ударится спиной, вследствие чего у нее образуется растяжение мышечно-связочного аппарата, что в итоге повлечет 28 дней временной нетрудоспособности и будет квалифицировано комиссией экспертов как вред здоровью средней тяжести»! И именно на основе этого вывода дело было переквалифицировано следствием в ч.2 ст.112 УК РФ.

При таких обстоятельствах не имеется оснований для признания судом, что умыслом обвиняемых охватывалось причинение повреждений потерпевшей. Они никак не могли сознательно предположить, что прогибания потерпевшей в позвоночнике при ее «цепляниях» за дверь, с целью удержать равновесие, повлечет растяжение связок позвоночника (дисторсию). Данные последствия, если поверить в их реальность (вопреки отсутствию объективных данных), наступили по вине самой потерпевшей, максимум, по хотя какие конкретно их действия привели к «дисторсии» суд так и не пояснил.

Данная правовая позиция поддерживается и судебной практикой и отображена в Бюллетени Верховного Суда РФ № 4 — 2001 г., где отмечается, что получение телесных повреждений от удара о поверхность в результате падения от удара другого человека, не может расцениваться как умышленное причинение вреда здоровью, а признается совершенным по неосторожности.

В то время, как у «потерпевшей» был и есть очень серьезный материальный мотив (около 3 млн. руб.): заставить бывшего мужа выписаться из их общей квартиры, раздел имущества и моральный мотив: месть за то, что он ушел из семьи и счастлив с другой женщиной.

.

Квалифицирующим признаком ст.112 эксперты признали длительное излечение по диагнозу «дисторсия» (растяжение мышц), вызванного пересгибанием или перерасгибанием позвоночного столба, при обстоятельствах указанных потерпевшей». Очевидно, что экспертиза носит и не может лечь в основу обвинительного акта, кроме того:

Листок нетрудоспособности заведен неврологом и, в соответствии с диагнозом невролога, «потерпевшая», как указали сами эксперты, лечилась не от «дисторсии», а от целого ряда невротических заболеваний.

Диагноз «дисторсия» (сопоставленный со «средней тяжестью») изначально не выставлен ни «Скорой», ни при первичном обследовании в ЦКБ СОРАН 4 марта 2005 г., он появился только 11.03.05, что ставит под сомнение его связь с событиями от 3 марта 2005 года.

Диагноз «дисторсия» не подтвержден объективными данными — рентген и томография не выявили отклонений от нормы ни в позвоночнике, ни в области головы.

Повторное подтверждение диагноза «дисторсия» в НИИТО 1 апреля не является доказательным, поскольку не приведено никаких объективных критериев, на основе которых было получено данное подтверждение. Всё указывает на то, что данный диагноз подтвержден только по просьбе Ларисы. Наверняка она рассказала в НИИТО «страшную историю» про мужа «изверга», «пустила слезу» (как это умеет делать всякая женщина), поэтому ей и выставили опять этот диагноз, который лечащий врач за день до этого снял, а 1-го апреля, несмотря на диагноз НИИТО, больничный был закрыт.