Право жить (сборник) - [43]

– Я н-не понимаю…

– Сейчас поймёте. В вашем ведомстве работал физик Николай Львович Максименко.

– Не припоминаю…

– Врёте, Аркадий Борисович, на документах, разрешающих увольнение Максименко и перепрофилирование института, где он был директором, стоит ваша подпись.

Барболис взмок, теряя свой лоск, судорожно скомкал носовой платок, вытер шею и лоб.

– Да, что-то было… давно… я уже и не…

– Буду краток. Если «чистилище» занимается кем-то конкретно, это означает одно: объект его внимания либо исправляет свои ошибки, либо… исчезает. Понимаете?

Министр поймал полный угрозы и силы взгляд собеседника, вздрогнул.

– Чего вы хотите?

– Правильный вопрос. Мы могли бы вас просто запрограммировать, не понадобилось бы никаких предисловий, но мы всё же надеемся, что ваша уснувшая совесть проснётся. И добавлю: второго предупреждения не будет!

Барболис вздрогнул снова.

– Я понимаю… постараюсь оправдать… что я должен делать?

– Вот адрес Николая Львовича. – Седоусый бросил на стол клочок бумаги. – Найдите его, дайте работу в системе, предоставьте возможность продолжать научные изыскания с выходом на практическое использование его теории.

Барболис прошёлся платком по лицу, заёрзал.

– Но это зависит не только от меня…

– Мы поговорим и с другими лицами, ответственными за творящиеся в министерстве безобразия. И мой вам совет: не делитесь ни с кем подробностями нашей встречи. Вам не помогут ни господин Телибеев, который тоже получит нашу «чёрную метку», ни ваши друзья-бизнесмены, ни ФСБ, ни сам президент. В противном случае в скором времени состоятся ваши пышные похороны.

Сказано это было таким уверенным будничным тоном, что Аркадий Борисович сразу поверил: убьют!

– Х-хорошо, я н-никому… но я должен пос-советоваться…

– Работайте, как работали, выполняйте свои планы, графики, соблюдайте распорядок дня, совещайтесь с экспертами. Но – начинайте работать на отрасль! На Россию! Повернитесь к ней лицом. – Полковник усмехнулся. – Иначе она повернётся к вам задом. Свои предложения по улучшению деятельности министерства мы скинем вам по электронной почте. Договорились?

– Д-да, я понял… – Барболис отшатнулся, встретив взгляд собеседника.

Тот несколько мгновений не спускал с него страшных заледеневших глаз, потом выражение их изменилось, сквозь грозную решимость всплыла улыбка, только добавившая сумятицы и паники в душе министра.

– Не принимайте жизнь слишком серьёзно, Аркадий Борисович. Вам из неё живым всё равно не выбраться. До свидания.

Полковник встал, направился к выходу из зала. За ним двинулись его сослуживцы. Троица представителей закона исчезла за дверью, и только после этого Аркадий Борисович обнаружил, что рубашка неприятно липнет к телу, мокрая от пота. Он с отвращением бросил визитку с кинжальчиком на стол, вытер пальцы, открыл рот, чтобы позвать телохранителей, и застыл.

Они спали, уронив головы на локти!

– Как ты думаешь, подействует? – поинтересовался Василий Никифорович, снимая форму капитана милиции.

– Он трус, – пожал плечами Парамонов, сыгравший роль полковника. – Надавит кто посильней – сдаст и нас, и приятелей, и отца с матерью. Но я напугал его сильно. Хотя лучше, если человек работает не за страх, а за совесть.

– Она у него есть? – хмыкнул Самандар, переодеваясь в пятнистый спецназовский комбинезон.

– Посмотрим. Не прорежется – будем принимать адекватные меры. Хватит всего бояться! Хватит терпеть оскорбления! Хватит относиться к быдлу и хамам по-человечески! К нелюдям – такое же отношение, иначе сомнут!

Василий Никифорович с любопытством посмотрел на ставшее суровым лицо Ивана Терентьевича.

– Эк тебя достали хамы и быдло.

Парамонов очнулся, сделал официальное лицо, потом заметил сборы приятелей, озадаченно пригладил волосы на затылке.

– А куда это вы собираетесь?

– В «розу», – лаконично ответил Вахид Тожиевич.

– На поиски Стаса? Я с вами.

– Нет, ты останешься, – отрицательно качнул головой Василий Никифорович. – Будешь координировать работу всех звеньев, кто знает, когда мы вернёмся. Да и за Улей присмотришь.

– Её же охраняет мейдер Ватолина.

– Подстрахуешь его в случае чего.

Парамонов нахмурился, пожевал губами, наблюдая за соратниками и друзьями, но возражать больше не стал.

– Не рискуйте зря. Если в «розе» идёт охота на иерархов, вас там тоже могут погнать, как зайцев. А без синкэн-гата возможности наши весьма ограниченны.

– Не переживай ты так, Иван, – сказал Самандар, пристраивая к поясу нож в чехле и целую батарею метательных пластин. – Отправляясь на свидание с судьбой, я всегда надеваю бронежилет.

Парамонов посмотрел на Котова.

– Останавливай его время от времени, Вахид не знает меры ни в чём, а ты женат, у тебя сын растёт.

– Ладно, Иван Терентьевич, – слабо улыбнулся Котов. – Не первый раз ныряем в «розу». Остаёшься за главного. – Он глянул на Самандара. – Ты готов?

– Всегда!

– Я поведу.

– Не возражаю.

И оба исчезли.

Иван Терентьевич задумчиво прошёлся по гостиной Самандара, опустив голову, но зазвонил телефон, и он поспешил снять трубку.

«Мир А» с «тюрьмой для героев» встретил комиссаров «чистилища» полным безразличием к их замыслам и устремлениям.

Столб-камера, на вершине которого произошло столкновение людей и Асата со Зверем Закона, оказался разбитым вдребезги, как стеклянный стакан. Над морем тумана торчали теперь лишь зазубренные полупрозрачные края «стакана», а глубоко на его дне высилась гора сизого пепла или чего-то похожего на пепел.