Право – язык и масштаб свободы - [145]

Психоэмоциональный подход. Законодательной основой этого подхода является обязанность и право судьи при оценке доказательств и вынесении решения руководствоваться не только законом, но и совестью. Совесть в прагматическом действии правоприменителя связана с его представлениями о правомерности / неправомерности того или иного действия. Никаких критериев, характеризующих судейскую совесть, в законодательстве не предусмотрено. Тот факт, что большая часть российских судей уголовной юрисдикции являются выходцами из органов милиции и прокуратуры, позволяет обобщать совесть судьи с совестью милиционера и прокурора. Из этого прямо следует обвинительный уклон, неприязнь (скрытая либо демонстративная) к стороне защиты и корпоративное содружество со следователем. Судейское усмотрение стало легальной категорией, которая в современном судопроизводстве уже и не требует обоснования (как «экспертное мнение», «царь так решил» и т. п.). Психоэмоциональный подход осуществляется в рамках «резиновых» уголовно-материальных и уголовно-процессуальных норм, позволяющих правоприменителю реализовать свои эмоциональные симпатии и антипатии в интерпретационной практике.

Коррупционый подход. Коррупция – это не только принятие решений за деньги вопреки тексту закона и фактическим обстоятельствам, коррупция в первую очередь подразумевает моральное растление, правовой нигилизм, доходящий до цинизма. Современный коррупционный подход сродни лоббированию (прямому или косвенному) и не всегда сопровождается передачей денежных знаков. Удовлетворение материального интереса правоприменителя может быть осуществлено в иных, нежели передача денег, формах. Весьма непросто установить грань коррупционым подходом и иерархическим подходом, основанном на следовании совету «старших товарищей», который может быть основан как на осторожном совете, так и на прямом указании. Граница между этими двумя подходами определяется с учетом морального выбора судьи: он принимает такое решение, потому что получит иерархическую выгоду, которая не может быть количественно оценена, – либо он принимает такое решение, потому что получит коррупционную выгоду, прямо конвертируемую в материальное значение. Несмотря на практическую близость этих подходов, каждый из них может использоватся в самостоятельном варианте.

Экстралегальный подход можно проиллюстрировать типическим примером из кинофильма «Место встречи изменить нельзя»[580], где Глеб Жеглов (Владимир Высоцкий) незаметно подсовывает в карман вору-карманнику Косте Сапрыкину (Станислав Садальский) похищенный, а затем «сброшенный» на пол кошелек. Благородный Владимир Шарапов (Владимир Конкин) демонстративно возмущается использованным экстралегальным подходом, но сам осознает его действенность в жестких условиях борьбы с преступностью. Замечательная игра актеров и наглядность примера убеждают большую часть зрителей в обоснованности действий Жеглова.

Многие современные оперативные уполномоченные, инспекторы ГИБДД, следователи, судьи и другие правоприменители рассматривают использование различных незаконных юридико-технических приемов как часть своей повседневной профессиональной деятельности. Большая часть из них, вероятно, руководствуется «жегловскими» целями борьбы с преступностью, но статья 303 Уголовного кодекса Российской Федерации прямо запрещает фальсификацию доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности. Практикующие юристы почти в каждом уголовном деле сталкиваются с большим количеством технических и смысловых подделок; «несуществующие» понятые, искажение дат, подмена процессуальных документов и прочие фальсификации становятся нормой российского уголовного процесса.

Практикующий юрист (следователь, судья, прокурор, адвокат) может достаточно отчетливо понять, каким из вышеизложенных подходов будет в рассматриваемом деле руководствоваться правоприменитель. Активно применяемые для официального толкования права подходы следует сделать достоянием всего общества, поскольку их особенности имеют публичный интерес. Не только для тяжущихся сторон, но и для всего гражданского общества является важным раскрытие тайных механизмов принятия судебных решений.

Очевидно, что в ближайшие десятилетия будет нарастать значение иерархического подхода, в рамках которого судьи будут стараться в первую очередь удовлетворить пожелания вышестоящих товарищей по цеху и субъектов исполнительной власти. Правоприменитель как образованный и интеллектуальный человек, имеющий некоторую степень профессионального выгорания, отделяет судьбы адресатов его воли от своей судьбы. Поэтому он старается минимизировать интеллектуальные и психические затраты на каждое дело: судьи в современном технократическом мире реже размышляют (киногенично) ночами – как бы вынести (наиболее) справедливый приговор по делу Х или (самое) обоснованное решение по спору между Y и Z. Современный правоприменитель выносит то решение, которое наиболее выгодно ему, – как бы это ни звучало странно для читателя.

Судья при вынесении решения в первую очередь старается укрепить или даже возвысить свой институциональный уровень, не впасть в опалу у руководства, не совершить процессуальной ошибки, не произвести впечатление заинтересованности от стороны защиты. Многие российские судьи считают своим долгом регулярно манифестировать свою солидарность со стороной обвинения, подчас нарочито демонстративно стараются публично оскорбить защитников, одернуть их, попенять на что-нибудь, сделать замечание.